А. Бухановский. Феномен Чикатило у Пичужкина

Своими размышлениями о личности Пичушкина и природе его садизма поделился всемирно известный эксперт по серийным убийцам Александр Бухановский, автор термина «феномен Чикатило».

Психиатр Александр Бухановский был экспертом в расследовании преступлений, совершенных самым знаменитым серийным убийцей России Андреем Чикатило. Он составил его психологический портрет, а когда преступника поймали, сумел разговорить маньяка во время следствия. На основе своих наблюдений Бухановский ввел в научный оборот термин «феномен Чикатило». Сегодня профессор Бухановский является всемирно известным экспертом по серийным убийцам, почетным членом Ассоциации европейских психиатров, членом Американской академии судебных наук, заведующим кафедрой психиатрии и наркологии Ростовского государственного медицинского университета.

– Александр Олимпиевич, большинство серийных убийц в какой-то мере подражают либо Чикатило, либо Ганнибалу Лектору, пытаясь превзойти их в количестве жертв и изощренности. Для них это главные идолы и герои?

– Необязательно. Просто это наиболее яркие представители подобного вида всемирно известных преступников, имена которых уже много лет внушают отвращение и ужас. На самом деле при некоторых схожих манерах в поведении и проблемах в формировании личности каждый из «серийников» сугубо индивидуален, у каждого из них свои особенности убийств, отличающиеся от других. Скажем, у таганрожца Юрия Цюмана (5 убийств) – наличие «черных колготок», у Романа Бурцева из Каменска-Шахтинского (6 убийств) объектом были дети. «Поэт» Владимир Муханкин (8 убийств) страдал от материнской нелюбви и всю жизнь с особой жестокостью мстил за это другим женщинам, и так далее. Говорить, что они брали за образец действия знаменитых маньяков и пытались превзойти их количественно, не приходится. Другое дело, что многие из них, используя имя Чикатило в объяснении своих действий на допросах и в суде, пытаются эпатировать окружающих, снискать дополнительные источники уверенности в себе, доказательства своего превосходства.

– «Серийники» страдают многочисленными комплексами?

– Прежде всего комплексом неполноценности. Как правило, это трусливые люди, демонстрирующие жажду власти над половой свободой, неприкосновенностью, здоровьем и жизнью жертв. Так ведут себя люди, ощущающие себя в глубине души ничтожными.

Убивая, Пичушкин испытывал чувство комфорта и небывалого возбуждения. Эта категория маньяков идет на преступление не для получения удовольствия, а дабы избавиться от чувства психического и физического дискомфорта.

Нередко предметы, которые напоминают им об их преступных деяниях, становятся фетишем.

– Шашки Пичушкина из этой серии?

– Принося с собой вещи с места преступления, он будил свои фантазии – они будоражили его воображение, а иногда даже могли предохранить от очередного убийства. Шахматная доска помогала Пичушкину вспоминать и вновь переживать эти моменты, в которых он чувствовал себя одновременно и сценаристом, и режиссером, и исполнителем главной роли, и зрителем. Тема же всегда одна и та же. Доска ему помогала, работала на внутренние формы садистского поведения, являясь как бы фотографическим отпечатком его действий. С другой стороны, он смотрел на еще незаполненные клетки доски и грезил о новых убийствах.

Он сам рассказывал, что изучал психологию людей. Некоторые серийные и сексуальные преступники-парафилисты (извращенцы) склонны к изучению психологии. Однажды по работе я побывал в доме одного из гомосексуальных садистов. У него однокомнатная квартира от пола до потолка была заставлена полками с книгами по психологии детей и подростков. Поэтому таких людей поймать очень сложно. Они в фантазиях настолько точно отрабатывают свои поступки, что многоэпизодные убийства происходят, как правило, в условиях неочевидности.

– А возможно ли по «почерку» определить степень деградации Пичушкина?

– Есть признаки развития его садизма. Существует динамика в его криминальном почерке. Сначала он просто душил или сбрасывал в колодец еще живых людей, потом забивал их молотком. Далее начал убивать крайне редким для «серийников» способом. Обычно для достижения своих целей они используют контактный вид убийств – удавка, нож, дубина, а Пичушкин убивал из огнестрельного оружия. Это атипия, которую надо еще понять. Особенность именно Пичушкина. И наконец в его действиях появилось то, что уже можно назвать своеобразной подписью – палка в ране. Это связано с особенностями серийного убийцы, с его характерологическими проявлениями.

Пичушкин, конечно, героизирует себя, эпатирует окружающих. Тем более что за решеткой он чувствует себя в безопасности от их мести. Демонстрирует себя как победителя, обладающего превосходством над всеми.

Полагаю, если бы его оставили хотя бы на две минуты один на один даже с самым слабым из родственников жертв, мы бы увидели принципиально другого человека. В душе он ведь трус, лишенный навыков самозащиты, самореализации.

Если судить по его преступлениям, в них нигде не отмечено единоборства, Пичушкин пользовался либо опьянением своих жертв, либо их беспомощным состоянием.

– …К тому же не давала покоя «геростратова слава». Когда вместо Пичушкина задержали какого-то трансвестита с ножом, он ответил на это серией убийств, как бы доказывая собственное «авторство»…

– У него комплекс «маленького наполеона». Ведь кто он, по существу, такой? Грузчик с заниженной самооценкой, униженный в собственных глазах и в глазах окружающих. Он нуждается в признании, во имя этого он в первую очередь и идет на преступление, доказывая, что он не ничтожество, а властелин, господин над жизнями людей. В момент убийства, признав самого себя личностью, он избавляется от дискомфорта. А потом ему требуется и признание окружающих.

Пичушкин, заявляя «я – бог», был одновременно для своих жертв и прокурором, и судьей, и палачом – «а вы все твари передо мной». Понятно, что он никому не хотел уступать эти «лавры». Это психиатрическо-истерические черты. Как это ни удивительно, с такими людьми легко работать на допросах. Они сами, без принуждения в мельчайших подробностях рассказывают о своих деяниях, гордясь собой и надеясь на восхищение или ужас со стороны. Если нормальный следователь прошел соответствующую подготовку у специалистов-психиатров, он знает, как с подобными людьми лучше себя вести, дабы, не прерывая их и не подвергая сомнению рассказчика, установить полную картину происшедшего. Это его внутренняя потребность.

– В чем же своеобразие Пичушкина?

– В безмотивности и направленности преступлений в подавляющем большинстве случаев на своих знакомых.

Как правило, «серийники» совершают убийства деперсонифицированных лиц. Они как сексуальные преступники, воспринимающие не личность, а некое телесное приложение к половым органам. Персонификация жертв обычно приводит к тому, что желание дезактуализируется и уже не интересует преступника.

В отсутствие достаточной информации сложно понять поведение Пичушкина, но оно обязательно должно иметь свою логическую природу и отражать какие-либо проблемы в его личности. Возможно, он начинал с мести чему-то или кому-то, возможно, даже всему человечеству. Возможно, он даже сексуальный садист, хотя на месте преступлений и не найдено прямых следов полового насилия. Садизм почти всегда сопровождается сексуальными действиями, к которым относится и мастурбация.

Патология психики «серийника» почти всегда прогрессирует, утяжеляется. Это как у наркомана – все начинается с легких наркотиков и впоследствии переходит к героину и синтетическим стимуляторам. Здесь имеет место рост толерантности в виде усиления отклоняемости и тяжести, кровожадности.

С моей точки зрения, садизм относится к «болезни зависимого поведения». Это обязательно должно быть объяснено, хоть это тонкая и серьезная работа. С точки зрения профилактики преступлений это крайне важно.

– Согласно заявлениям Пичушкина, он собирался «заполнить» пробками с мест преступления свою шахматную доску и остановиться на цифре 64. Вы верите, что у «серийников» есть возможность себя контролировать?

– Остановиться «серийным» убийцам невозможно. В основе их сознания лежит сложное патобиологическое состояние, некая болезненная система, которая начинает работать как при эпилепсии. Вбирает в себя определенную энергию как конденсатор, затем происходит ее мгновенный выплеск и возникает эпизод-убийство. И здесь у них минимальные возможности справиться с собой. Поэтому они признаются, как правило, ограниченно вменяемыми, хотя и подлежат наказанию. В мозгах у них проблема криминально-психиатрическая, без врача здесь обойтись нельзя. В любом случае, даже за решеткой, их надо лечить, предупреждая тяжкие социальные последствия и людские потери, так как без терапии и реабилитации после каждого освобождения преступления совершаются в обязательном порядке. Причем гораздо быстрее и гораздо тяжелее.

www.gazeta.ru