Постановление о прекращении уголовного дела в отношении Хабарова Г.Л. в связи с его невиновностью.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

о прекращении уголовного дела

г. Москва.                                                               1989 г.

Следователь по особо важным делам при прокуроре РСФСР советник юстиции В. И. Паршиков, рассмотрев материалы уголовного дела № <…> об убийстве Е. Мангушевой,

УСТАНОВИЛ:

29 апреля 1982 г. в лесном массиве, находящемся в районе 8-й км Старого Московского тракта Верх-Исетского района г. Свердловска, недалеко от автобусной остановки «Контрольная», при возвращении из школы домой была убита и изнасилована 11-летняя Мангушева Лена.

5 мая 1982 г. в связи с заявлением жительницы поселка О. о попытке ее изнасилования было возбуждено уголовное дело и задержан гр. Хабаров Г. Л., который в числе других преступлений признал совершение изнасилования и убийства Мангушевой, показал об обстоятельствах его совершения.

Приговором судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 23 марта 1983 г. Хабаров Г. Л. признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 117 и п. «е» ст. 102 УК РСФСР, т. е. в убийстве, сопряженном с изнасилованием Мангушевой, и осужден к смертной казни. Приговор приведен в исполнение. Согласно обвинительному заключению и приговору суда, Хабаров совершил преступление при следующих обстоятельствах.

Проживая до 22 апреля 1982 г. в поселке «8 км Старого Московского тракта» г. Свердловска, после переезда на новую квартиру продолжал посещать этот поселок. 29 апреля 1982 г., около 18 часов, находясь в поселке, и будучи в нетрезвом состоянии, увидел на лесной тропинке возвращавшуюся из школы, ранее ему не знакомую Мангушеву. Имея намерение изнасиловать, он догнал ее, схватил за руку, отвел от тропинки в сторону, расстелил на земле свой пиджак, повалил на него Мангушеву, спустил с нее колготки и плавки, обнажился сам и совершил с ней насильственный половой акт. Поскольку девочка просила отпустить и кричала, Хабаров закрывал ей рот, душил руками за шею и после изнасилования убил, задушив имевшимся у нее на шее пионерским галстуком. После чего труп спрятал, закрыв ветками, и с места преступления скрылся.

В основу приговора судом были положены следующие материалы:

1. Показания Хабарова о совершении убийства и изнасилования Мангушевой, данные им на предварительном следствии и в первом судебном заседании.

2. Показания свидетелей Енковой В. И. и Вторых В. И., которые утверждали, что видели Хабарова во второй половине дня 29 апреля на территории ДРСУ поблизости от места убийства, а также показания свидетеля Яшкина Олега, ровесника потерпевшей, утверждавшего, что видел Мангушеву в этот день в 17 час. 40 мин., когда она шла домой от остановки «Контрольная».

3. Заключение биологической экспертизы о возможности происхождения от Хабарова спермы, обнаруженной в пятне крови, изъятом с преддверия влагалища потерпевшей, а также возможности происхождения от Хабарова волос, обнаруженных при осмотре на теле и одежде потерпевшей.

4. Заключения криминалистических экспертиз о наличии на пиджаке и брюках Хабарова волокон, сходных с волокнами ткани одежды и пионерского галстука погибшей, а на одежде Мангушевой волокон, сходных с волокнами тканей одежды Хабарова; о наличии на одежде обоих одинаковых растительных частиц, присутствии в подногтевом содержимом Хабарова волокон, сходных с волокнами ткани платья и фартука Мангушевой, а в ее подногтевом содержимом микрочастиц волокон, сходных с волокнами ткани брюк Хабарова;

5. Опознание Хабаровым по фотографии потерпевшей и его показания, данные при их проверке на месте совершения преступления, согласно которым Хабаров, как отмечено в приговоре, «показал и уточнил место нападения на Мангушеву и место сокрытия ее трупа».

25 апреля 1988 г. в ЦПКиО им. Маяковского г. Свердловска в момент сокрытия трупа Б. очевидцами был задержан Фефилов Н. Б.

В ходе следствия он показал, что на протяжении 1982-1988 гг. ежегодно совершал убийства девочек и молодых женщин, в том числе в 1982 г. убил ранее ему не знакомую девочку (Мангушеву).

По результатам расследования вновь открывшихся обстоятельств судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР определением от 28.02.89 г. приговор в отношении Хабарова в части осуждения его за изнасилование и убийство Мангушевой отменила и направила дело на дополнительное расследование. Проведенным расследованием установлено, что убийство Мангушевой Лены совершено Фефиловым, а обвинение в этом Хабарова является несостоятельным.

Детальный анализ показаний Хабарова в сопоставлении с материалами дела свидетельствует, что он не знал обстоятельств совершения убийства Мангушевой.

Сам Хабаров в повторном судебном заседании неоднократно заявлял, что убийство Мангушевой он не совершал, его показания на предварительном следствии и первом суде являются самооговором, об обстоятельствах убийства узнал от жителей поселка и разговоров, которые в его присутствии вели между собой сотрудники милиции и прокуратуры, расследовавшие дело.

Эти показания Хабарова нашли свое подтверждение.

Так, из показаний Яшкина О. В., данных им 30 апреля и 6 мая 1982 г., следовало, что Мангушева подверглась нападению примерно в 17 час. 40 мин.

Из заключения судебно-медицинской экспертизы от 30 апреля 1982 г. следовало, что смерть Мангушевой наступила примерно в 17 час. 30 мин. — 18 час. 00 мин.

На допросе 7 мая 1982 г. Хабаров показал, что убил Мангушеву «часов в 6 вечера, может быть в 5 час. 30 мин.», т. е. повторил то, что из показаний Яшкина О. и заключения экспертизы было известно следственным и оперативным работникам до его допроса.

На основании этих данных предварительное следствие и суд сделали вывод, что Мангушева была убита около 18 час.

Однако это не соответствует действительности. В ходе настоящего расследования установлено, что Мангушева подверглась нападению не позже 16 час. 47 мин.

Одноклассница Мангушевой — Л., допрошенная 1 мая 1982 г., показала, что она 29 апреля 1982 г. вышла из школы с Мангушевой в 16 час. 30 мин. после занятий в радиокружке. Вместе пришли на расположенную рядом со школой остановку автобуса, где Мангушева сразу же села в автобус, следующий в сторону остановки «Контрольная», и уехала. Время Л. определила по часам, имевшимся в радиокружке (т. 39, л. д. 26-27).

В автобусе, которым уехала Мангушева, оказалась ее соседка по поселку — Р. На допросах 1 и 6 мая 1982 г. она сообщила, что на «Контрольной» она сошла с Мангушевой ровно в 16 час. 40 мин., определила это по своим часам, правильность хода которых ежедневно проверяла по сигналам точного времени. Она стала ожидать другой автобус, а Мангушева пошла пешком, сказав, что торопится домой (т. 39, л. д. 32-37).

Мать потерпевшей, показала, что Лена от остановки «Контрольная» ходила пешком, следуя по поселку «8-й км», у гаража «Общепита» сворачивала влево на тропинку в лесу, выходила на новое шоссе и по нему шла прямо к дому в поселке «9-й км». Весь этот путь у нее занимал не более 20 минут.

В судебном заседании Мангушева сообщила, что дочь должна была прийти домой в 17 час, так как они с ней заранее договаривались в это время вместе пойти в баню (т. 40, л. д. 274, т. 3, л. д. 118).

Допрошенные повторно в 1988 г. Л., Р. и М. подтвердили свои показания (т. 42, л. д. 48-49, 212-213, 219-222).

Экспериментами, проведенными в 1988 г., установлено, что на дорогу от «Контрольной» до места убийства Мангушевой требуется не более семи минут (т. 42, л. д. 32-34, 238-245).

Ссылка в обвинительном заключении и приговоре на показания несовершеннолетнего Яшкина Олега, указывавшего, что видел Мангушеву у автобусной остановки в 17 час. 40 мин., является несостоятельной, поскольку его показания находятся в противоречии с показаниями Л., Р. и матери Мангушевой. Допрошенный повторно Яшкин показал, что время, когда он видел Мангушеву, определил со слов незнакомой ему женщины и не исключает, что видел потерпевшую в другой день (т. 42, л. д. 25-31).

Хотя указанное противоречие имелось в материалах дела уже в 1982 г., однако оно осталось незамеченным и не было устранено в ходе предварительного следствия и в суде.

Хабаров неоднократно показывал, что непосредственно перед убийством он вышел на старый тракт у забора гаража торговой базы (т. е. «Общепита») и, находясь там, увидел Мангушеву, переходившую дорогу напротив старого поста ГАИ (т. 39, л. д. 77-78, 81-82, 89-90 и др.)

Следственным экспериментом в 1988 г. установлено, что с названного Хабаровым места он не мог видеть, как Мангушева переходила дорогу у поста ГАИ, поскольку дорога делает поворот, и пространство перед постом ГАИ от забора гаража не просматривается (т. 42, л. д. 238-245 и карта-схема).

Это обстоятельство подтверждается и фотоснимками, выполненными 7 мая 1982 г. во время выхода с Хабаровым на место происшествия (т. 39, л. д. 84-оборот, 85).

Это противоречие также не было замечено следствием в 1982 г., поскольку в то время аналогичный следственный эксперимент не проводился.

Описывая одежду Мангушевой, Хабаров утверждал, что на ней была школьная форма коричневого цвета и черный фартук. Это соответствовало действительности. В то же время он говорил, что на потерпевшей были серые колготки, белые плавки и белая комбинация (т. 39, л. д. 79, 95; т. 2, л. д. 186).

Фактически, как установлено показаниями матери Мангушевой, протоколами осмотра, криминалистическими и судебно-медицинской экспертизой, колготки Мангушевой были коричневого цвета, плавки-трусы были с набивным рисунком голубого и темно-зеленого цветов, майка на ней желто-зеленого цвета с красной отделкой, комбинации же никакой не было (т. 39, л. д. 88, 95).

Отказавшись в суде от ранее данных показаний, Хабаров пояснил, что цвет фартука назвал черным, так как все школьницы ходили в такого цвета фартуках (т. 41, л. д. 135).

Сообщая приметы портфеля, находившегося у Мангушевой, Хабаров на следствии утверждал, что на нем имелись ремни для ношения его за плечами, неоднократно называл его сумкой.

В то же время показаниями матери Мангушевой, Л. и других свидетелей было установлено, что ремней на портфеле не было, была только одна ручка, как у обычного портфеля. Это обстоятельство нашло свое подтверждение после того, как Фефилов указал место, куда он после убийства Мангушевой выбросил ее портфель.

В период предварительного следствия Хабаров правильно указывал, что портфель у погибшей был красного цвета. На суде он пояснил, что о цвете портфеля знает со слов работников милиции.

Хабаров утверждал, что у Мангушевой были светло-русые волосы, которые, свободно спадая вниз, не доставали до плеч. Протоколами осмотра, заключениями экспертиз установлено, что волосы у Мангушевой были темно-русые. Подтвердив именно этот цвет волос дочери, Мангушева показала, что по состоянию на 29 апреля 1982 г. волосы у дочери были значительно длиннее и свободно падали на плечи. О такой длине волос свидетельствует и фотоснимок головы потерпевшей, выполненный на месте происшествия. В акте экспертизы эксперт Кузнецова указала, что образцы волос Мангушевой достигали длины 29 см, а по цвету были темно-серые, почти черные (т. 39, л. д. 8, 10, 11, 20; т. 2, л. д. 140; т.42. л. д. 210-213).

Мангушева подтвердила, что в ночь на 30 апреля 1982 г. она передала работникам милиции фотографию дочери, относящуюся к началу 1981 г., на которой волосы действительно были свободно спадающими вниз и не достающими плеч. С тех пор волосы у дочери значительно отросли, так как она ее не подстригала. Именно эта фотография и была предъявлена Хабарову на опознание, по ней он и опознал Мангушеву как убитую и изнасилованную им девочку.

В судебном заседании в марте 1983 г. он заявил, что эту фотографию ему показали до опознания.

По признанию свидетеля Туфлякова, работавшего помощником прокурора г. Свердловска и проводившего опознание, таблицу с фотографиями, заранее подготовленную, ему передал кто-то из работников милиции. Он соответствующих указаний на этот счет не давал. Фотографии на фототаблице заверены печатью Верх-Исетского РОВД г. Свердловска (т. 39, л. д. 93).

В ходе предварительного следствия и суда свидетели Енкова, Вторых и Чистяковы показывали, что видели Хабарова на территории ДРСУ, поблизости от места убийства, 28 или 29 апреля 1982 г. Впоследствии Енкова на суде стала утверждать, что видела Хабарова 29 апреля 1982 г. в 15 час.

В ходе расследования дела по вновь открывшимся обстоятельствам Енкова показала, что в один из дней после того, как был арестован Хабаров, кто-то из работников ДРСУ сообщил, что на проходной находится работник милиции, который спрашивает всех о Хабарове, интересуется, кто видел его в день убийства Мангушевой. Она вспомнила, что видела Хабарова в один из последних дней апреля 1982 г., сходила к работнику милиции и сообщила ему об этом. После этого ее пригласили к следователю, который оформил ее показания протоколом.

Только 15 июня 1982 г. Хабаров Г. Л. показал, что перед убийством девочки заходил в гараж на 8 км, где разговаривал с Виктором (Чистяковым) и Василием Ивановичем (Вторых). Больше в поселке в этот день ни с кем не встречался.

В настоящее время установлено, что Енкова и Вторых добросовестно заблуждались и фактически видели Хабарова на территории ДРСУ в последний раз 26 апреля 1982 г. Доказательства, подтверждающие этот факт, будут приведены ниже.

По словам Хабарова, он задушил потерпевшую руками и с места изнасилования на руках перенес ее в ельник. Однако осмотром места происшествия зафиксированы следы на обуви и одежде Мангушевой, свидетельствовавшие о перемещении ее тела путем волочения, а задушена она была пионерским галстуком, что подтверждено судебно-медицинской экспертизой.

Свидетель Чирков Г. М. — бывший начальник Верх-Исетского РОВД г. Свердловска, показал, что когда он рано утром 30 апреля 1982 г. еще до начала осмотра прибыл на место происшествия, то видел возле трупа Мангушевой след волочения (т. 42, л. д. 53).

Участники осмотра места происшествия— следователь Фетисов и эксперт-криминалист Ильиных подтвердили, что с учетом конкретной обстановки места происшествия следы на обуви и одежде Мангушевой являлись следами волочения (т. 42, л. д. 82-87).

Этот след волочения в протоколе осмотра не был зафиксирован. Не соответствовали действительности и показания Хабарова о том, что он нанес потерпевшей удар ножом в живот. Характерно, что при этом он называл приметы ножа, который у него отобрали в бане работники котельной, когда он там находился 16 апреля 1982 г., и который был изъят 5 мая 1982 г. инспектором ОУР Федотовым (т. 39, л. д. 80, 82, 97; т. 40, л. д. 21).

Отсутствие у Хабарова преступной осведомленности подтверждает и тот факт, что при проверке его показаний 7 мая 1982 г. он неправильно указал место, где якобы оставил труп, и где он впоследствии был обнаружен, что следует из протоколов осмотра места происшествия, протокола проверки показаний от 7 мая 1982 г., показаний Хабарова от 8 мая, показаний свидетеля Федотова А. В., обнаружившего труп Мангушевой в ночь с 29 на 30 апреля. Каких-либо данных, что до 7 мая 1982 г. с Хабаровым производился выход в район места обнаружения трупа, в ходе расследования настоящего дела не получено, а имеющиеся материалы практически исключают такую возможность.

Как указывалось, Хабаров был вызван для допроса и задержан 5 мая 1982 г.

В суде он показал, что впервые об убийстве Мангушевой его стали спрашивать через день после задержания.

Свидетель Бубнов П. А., работавший прокурором Верх-Исетского района г. Свердловска, на территории которого было совершено преступление, показал, что в ночь на 7 мая, когда он около полуночи зашел в кабинет работника уголовного розыска Широкова, Хабаров стал говорить о своей причастности к убийству Мангушевой. Он попытался выяснить у него обстоятельства этого убийства, но Хабаров ничего вразумительного ответить ему не мог.

После этого он ушел, а Широков продолжал допрашивать Хабарова.

Дознаватель Верх-Исетского РОВД г. Свердловска Гвоздик показала, что 7 мая 1982 г. в первой половине дня она допрашивала Хабарова и возила его для получения санкции на арест в прокуратуру. Хабаров возмущался, что его задержали, отрицал попытку изнасилования О.

Впервые официальные показания об убийстве и изнасиловании Мангушевой Хабаров дал на допросе 7 мая 1982 г., который начался в 14 час. 40 мин.

Выход для проверки показаний на месте был произведен в тот же день с 16 час. 05 мин. до 19 час. 10 мин.

Руководивший этим следственным действием Туфляков показал, что выход он произвел сразу после окончания допроса Хабарова, по инициативе работников милиции, которые неожиданно для него уже знали, какие показания дает Хабаров. При этом они заранее подготовили транспорт, кримтехнику, специалиста, понятых.

При повторном выходе для проверки показаний на месте 10 мая 1982 г. Хабаров Г. Л. хотя и более точно указал место, где, якобы, оставил труп Мангушевой, однако и в этом случае допустил ошибку в несколько метров, что видно из протокола осмотра и следственного эксперимента, проведенного при расследовании дела по вновь открывшимся обстоятельствам.

На суде он пояснил, что «показывал место, где все произошло, т. к. следователь показывал ему все сам» (т. 41, л. д. 129 — оборот).

Допросами свидетелей, понятых и других участников выхода 7 и 10 мая 1982 г. показания Хабарова в этой части подтверждения не нашли.

Однако из показаний сотрудников милиции Захарова М. М, Чеховича, жителей поселка Плотникова, Седаева, Седаевой следует, что после 7 мая 1982 г. с Хабаровым неоднократно производились выходы для отыскания портфеля погибшей: в лес, где было совершено убийство, и где портфель искали под пнями деревьев, а Хабаров впервые показал болотце, в котором, якобы, утопил портфель; на территорию ДРСУ; по месту его предыдущего жительства. Протоколы этих следственных действий в деле отсутствуют.

Отсутствие преступной осведомленности у Хабарова подтверждается и тем установленным фактом, что в случаях, когда отдельные существенные обстоятельства совершения преступления не были известны, и подсказать их Хабарову никто не мог, он произвольно придумывал их.

При убийстве и изнасиловании преступником был похищен школьный портфель Мангушевой. В ходе предварительного следствия в 1982 г. предпринимались неоднократные попытки установить через Хабарова место нахождения портфеля. Однако, не будучи убийцей Мангушевой, и не зная, где находится портфель, он давал произвольные показания, неоднократно менял их по мере того, как проверялись его предыдущие показания. Сначала он показал, что после убийства взял портфель, дошел до воинской части, перелез через забор и на территории части бросил портфель (т. 39, л. д. 79). Однако в тот же день 7 мая 1982 г. при выходе для проверки показаний на месте заявил, что, портфель отнес к коллективному саду «Восток» и там бросил у забора (т. 39, л. д. 83). На следующий день 8 мая на допросе он показал, что, взяв портфель, пошел в лес в сторону торфяника. Подойдя к болоту, бросил портфель в воду (т. 39, л. д. 94). При выходе для проверки показаний на месте 10 мая он указал это болото. При осмотре его аквалангистами, а также при полной откачке воды портфель обнаружен не был. Такие же показания он давал 14 и 19 мая. Но 20 мая стал утверждать, что принес портфель на стадион и отдал своим знакомым, утверждая при этом, что рассказывает всю правду, которую раньше говорить не хотел, не желая впутывать своих знакомых (т. 39, л. д. 175).

Однако допросы названных Хабаровым лиц показали, что его показания не соответствуют действительности.

На допросе 7 июня Хабаров показал, что раньше говорил неправду. Фактически портфель он оставил на месте преступления. Раньше не хотел называть своих знакомых, т. к. они были свидетелями нахождения его в день убийства в районе его совершения (т. 39, л. д. 177).

Однако из допросов Сапатина, Коржикова, Кащенко, Шестакова, Кудинова следовало, что Хабарова они 29 апреля 1982 г. не встречали, спиртные напитки с ним распивали на несколько дней раньше.

На допросе 11 июня 1982 г. Хабаров заявил, что оставил портфель в сарае рядом со своим домом, а на последующих вновь утверждал, что оставил портфель около убитой.

Объясняя причину противоречий в своих показаниях, Хабаров на допросе 10 августа 1982 г. пояснил: «… Я выдумывал, думая, что мне не поверят, что я оставил его (портфель) у девочки, т. е. рядом с ней, тем более, что около трупа портфеля не оказалось, когда ее нашли». Поскольку об исчезновении портфеля Хабаров знать не мог, приведенные показания подтверждают и то, что Хабаров информировался об обстоятельствах расследования дела, однако в протоколах его допросов это не отражалось.

Помимо изложенного, Хабаров в суде показал, что об убийстве Мангушевой. впервые он узнал от знакомой матери — Воробьевой — 30 апреля.

Хабарова У. Н., Воробьева Т. Д. подтвердили эти показания. Из материалов, характеризующих личность Хабарова, усматривается, что он состоял на учете в психоневрологическом диспансере по поводу олигофрении в степени умеренно выраженной дебильности с моторной алалией. Отставал в психическом развитии, учился во вспомогательной школе. В связи с указанным заболеванием имел сначала 2-ю, а затем 3-ю группу инвалидности.

В актах судебно-психиатрических экспертиз указывается, что речь Хабарова косноязычна, запас слов ограничен, уровень знаний низкий. Прочитанный текст пересказывает с наводящими вопросами.

Одной из причин самооговора Хабаров назвал свое болезненное состояние — «У меня кружилась голова, когда допрашивали».

Бывший следователь прокуратуры Верх-Исетского района г. Свердловска Тихомиров А. С, расследовавший эпизод об изнасиловании Хабаровым О., рассказывая о допросах им Хабарова, показал:

«От Хабарова у меня осталось впечатление как об умственно отсталом человеке. Рассказать в свободной форме те обстоятельства, которые я у него выяснял, он не мог. Он фактически все подтверждает. Спросишь его об одном — Хабаров подтверждает. Спросишь об этом же, но по-другому задашь вопрос — Хабаров подтверждает совсем другое… В ходе допроса у нас зашел разговор об убийстве. Я спросил его, в какой одежде была убитая? Он ответить ничего конкретного не мог. Я спросил, не была ли девочка одета в желтое платье? Хабаров согласно кивнул головой, мол, да, была одета в желтое платье. Я спросил его: наверно, все-таки ты ошибаешься. Наверно, она была одета в красное платье? Хабаров опять согласно кивнул головой, подтверждая, что да, мол, была одета в красное платье. Тогда я спросил в третий раз: нет, наверно, она все-таки была одета в зеленое платье? И Хабаров вновь согласно кивнул головой».

Врач-логопед Зарецкая Е. А., присутствовавшая в качестве специалиста при предъявлении Хабарову обвинения, показала, что Хабаров говорил невнятно, заменял одни звуки другими. Плохо интонировал, строил неправильные фразы, отдельные слова его невозможно было понять. На вопросы отвечал короткими фразами, отрывисто. Вопросы ему задавались одни и те же по несколько раз. Вопросы задавались простые, последовательные, поэтому и ответы были последовательные. Чувствовалось, что он был взволнован, его даже утешали. Из его рассказа она поняла, что он совершил убийство девочки в состоянии опьянения, на сексуальной почве. По его словам, он задушил ее галстуком.

Присутствовавший на том же допросе адвокат Вахновский Б. А. показал, что при допросе следователь зачитывал вопросы. Они были длинными. На каждый вопрос предлагали ответить Хабарову. Но у него была очень невнятная речь, и он его совершенно не понимал. Врач тоже далеко не всегда могла понять Хабарова. Тогда следователь попросил, чтобы на поставленные вопросы Хабаров отвечал только «да» или «нет» и попросил врача объяснить это Хабарову. Его ответы были односложными. Складывалось впечатление, что Хабаров не понимает, что от него хотят, зачем и почему он здесь.

Помимо показаний Хабарова, которые предварительное следствие и суд ошибочно оценили как его преступную осведомленность, вину Хабарова в убийстве и изнасиловании Мангушевой они основывали на косвенных доказательствах, каковыми были заключения биологических, криминалистических экспертиз, показания свидетелей Енковой, Вторых, Чистякова о нахождении Хабарова в день убийства в непосредственной близости от места совершения преступления.

Однако в ходе настоящего расследования установлена несостоятельность и этих доказательств.

Свидетель Вторых был допрошен впервые 17 июня 1982 г. Он утверждал, что не помнит, видел ли Хабарова 29 апреля, и сослался на сотрудницу по работе Енкову, которая 29 апреля или в другой день, но накануне убийства, видела Хабарова у ворот гаража ДРСУ (т. 39, л. д. 170).

На следующий день, т. е. 18 июня, была допрошена Енкова и слесарь ДРСУ Чистяков. Енкова показала, что в последний раз видела Хабарова возле гаража ДРСУ днем 28 или 29 апреля. Хабаров разговаривал с шоферами, и в свою очередь сослалась на Вторых (т. 39, л. д. 196).

Чистяков также подтвердил, что в один из дней, названных Енковой, он видел Хабарова в гараже. До или после обеда это было, не помнит (т. 39, л. д. 197).

Очные ставки Хабарову с этими лицами проведены не были, противоречия по дате и времени не устранялись.

Оценивая их показания, следствие учитывает, что впервые они были допрошены 17, 18 июня 1982 г., т. е. спустя более 1,5 месяца после убийства Мангушевой, и, следовательно, могли ошибаться в днях, когда последний раз видели Хабарова. В суде Енкова признавала, что не может вспомнить, 28 или 29 апреля видела Хабарова. По этому поводу разговаривала со Вторых, своим бухгалтером, но вспомнить так и не могла. Однако затем стала утверждать, что видела Хабарова 29 апреля в 15 часов, когда он был со Вторых.

При повторном суде и в ходе настоящего расследования Вторых уточнил, что действительно видел Хабарова, как говорит Енкова, на территории ДРСУ 28 или 29 апреля, и помнит это потому, что в этот день получал с центрального склада и сдавал на склад ДРСУ электроды и рукавицы.

Эти показания Вторых предварительным следствием и судом не проверялись.

При расследовании настоящего уголовного дела изъята документация центрального склада. При этом установлено, что в марте-мае 1982 г. Вторых только один раз получал электроды, и это было 26 апреля 1982 г. Рукавиц в этот день не получал, но получал малярные кисти.

Вторых пояснил, что с учетом представленных ему накладных может утверждать, что последний раз видел Хабарова на территории ДРСУ не 29, а 26 апреля. Рукавицы мог спутать с кистями, т. к. они обычно заворачиваются в рукавицы.

Енкова не исключает, что последний раз видела Хабарова 26 апреля, ранее могла ошибаться, т. к. ее допрашивали спустя значительное время после убийства Мангушевой. При этом точной даты она не могла назвать ни ранее, ни в настоящее время.

Нахождение Хабарова 29 апреля 1982 г. опровергается также следующими доказательствами.

На первом допросе 5 мая 1982 г. Хабаров собственноручно написал, что после 28 апреля он в поселке «8-й км» не появлялся. На этом же он настаивал при дополнительном расследовании и в суде. Кроме того, Хабаров утверждал, что 29 апреля 1982 г. целый день находился дома и никуда не отлучался.

Мать Хабарова также утверждает, что 29 апреля сын был дома, т. к. после переезда на новое место жительства 22 апреля у них был один ключ от квартиры, и если бы сын ушел, она не смогла бы попасть домой, где находился парализованный муж. Уходя утром 29 апреля, она не знала, во сколько вернется. Вернуться же могла в любое время, в связи с чем сын вынужден был ее ждать целый день. Домой вернулась около 19 час., и сын ворчал, что она долго отсутствовала.

Хабарова также пояснила, что в связи с умственной отсталостью, сильной косноязычностью и затруднениями в общении с людьми круг знакомых у сына был ограничен, из-за чего по основному месту жительства он не мог найти знакомых, скучал и ездил в поселок повидать своих старых знакомых, среди которых назвала парней по имени Василий и Юрий (как установлено в ходе следствия — Коржиков и Холкин).

Свидетель Лютина показала, что в поселке Хабаров часто общался с братьями Седаевыми, Шестаковыми, Шевелевым, Логуновым, Напариным. Все перечисленные свидетели, а также Санатин, Кащенко, Кузнецов, подтвердив нахождение Хабарова в поселке по 27 апреля включительно, показали, что 29 апреля они Хабарова не видели.

Знакомая Хабарова О., за покушение на изнасилование которой 21 апреля 1982 г. он был осужден, показала, что Хабарова последний раз видела в поселке 28 апреля 1982 г. в 13 час. 40 мин. и около 17 час, когда он шел в сторону «цыганского поселка». 29 апреля она Хабарова не видела.

Кузнецов подтвердил, что 29 апреля весь день он с женой Прохожевой А. А., до половины десятого вечера работал на своем огороде возле дома, но Хабарова не видел. Их дом и огород находятся в непосредственной близости от места происшествия и ДРСУ (т. 39, л. д. 168).

Показания мужа в судебном заседании подтвердила и Прохожева, заявив, что если бы Хабаров был на поселке 29 апреля, то обязательно зашел бы к ним (т. 41, л. д. 138-140).

Не могут быть приняты за доказательства и заключения судебно-биологических экспертиз, поскольку при проведении исследований была допущена ошибка в определении групповой принадлежности крови погибшей, отнесенной к Oab группе.

В ходе настоящего расследования получены и исследованы образцы крови родителей Мангушевой Елены. Результаты исследований исключают принадлежность крови их дочери к Oab — 1-й группе.

Повторной комиссионной судебно-биологической экспертизой, исследовавшей сохранившиеся образцы крови Мангушевой Елены, установлено, что кровь погибшей относится к Ва группе, а не Oab, как указано в выводах первоначальной экспертизы.

Комиссия экспертов бюро Главной судебно-медицинской экспертизы Минздрава РСФСР, проведя серологические исследования образцов волос погибшей, также пришла к выводу, что кровь Мангушевой относится к Ва группе.

Проводившая первоначальную судебно-биологическую экспертизу эксперт Кузнецова признала, что в 1982 г. ею была допущена ошибка в исследованиях из-за отсутствия полного набора сывороток. Она также показала, что, ознакомившись с заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы бюро Главной СМЭ МЗ РСФСР, она отыскала ранее исследовавшийся ею образец крови Мангушевой, и самостоятельно провела его повторное исследование с полным набором необходимых сывороток, в результате чего установила, что кровь относится к Ва, а не Oab группе, как ею было указано ранее.

Из установленного факта ошибочности вывода первоначальной экспертизы о принадлежности крови погибшей к Oab группе, факта принадлежности ее крови к Ва группе следует недостоверность вывода первоначальной экспертизы о вероятной принадлежности спермы в пятне крови Хабарову, и что фактически при проведении исследований Кузнецова установила не группу спермы преступника, а истинную группу крови погибшей, поскольку:

— как следует из заключения экспертизы и показаний Кузнецовой, при исследовании под микроскопом пятна крови были обнаружены единичные сперматозоиды, т. е. сперма имелась в очень незначительных количествах, что само по себе сильно затрудняло исследования и делало проблематичным получение положительного результата;

— сперма находилась в пятне крови и от нее не очищалась, в связи с чем результат могла дать кровь погибшей, которой имелось значительно больше чем спермы;

— в заключении указывается, что сопутствующий антиген «Н» в выделениях Хабарова отсутствует, и в то же время он свойственен Мангушевой. При исследованиях же смеси крови, и спермы были выявлены антигены «В» и «Н», которые оба свойственны именно погибшей;

— кровь и сперма находились на липкой ленте и, следовательно, на них мог повлиять ее химический состав.

Допрошенная по этому поводу Кузнецова В. В. показала:

«…При проведении исследований в 1982 г. спермы я фактически определила группу крови Мангушевой, а не группу спермы Хабарова. Это я могу говорить потому, что, во-первых, Мангушева — сильный выделитель. Поэтому при исследованиях ее антигены должны были «забить» антигены Хабарова. Кроме того, Мангушевой свойственен антиген «Н», а Хабарову он не свойственен… Если бы в настоящее время я проводила экспертизу, то в выводах дала бы ответ, что установить группу спермы не представляется возможным, т. к. потерпевшая и подозреваемый относятся к одной группе Ва… Кроме того, спермы было малое количество, а в этом случае, как я теперь знаю, определить групповую принадлежность спермы очень трудно и удается далеко не всегда. Группа спермы Фефилова могла и не проявиться… Причинами могут быть малое количество спермы, загрязненность объекта землей, другими веществами, из-за кислотных дождей…»

Эксперт биологического отделения бюро Главной судмедэкспертизы Минздрава РСФСР Курджиева, подтвердив свое заключение о принадлежности волос Мангушевой к 3-й группе, также считает, что первоначальный вывод эксперта Кузнецовой по определению группы спермы в смешанном пятне является неправильным (т. 42, л. д. 352).

Волосы экспертом Кузнецовой исследовались на основании постановлений следователя от 6 и 27 июля 1982 г. В постановлении от 6 июля было указано, что на исследование направляются волосы, обнаруженные при осмотре трупа и одежды потерпевшей. В числе направленных значатся волосы в пакете, изъятые при осмотре фартука Мангушевой. Однако этот предмет одежды 30 апреля 1982 г. не осматривался, других протоколов осмотра одежды Мангушевой в деле не имеется.

Тщательная оценка заключения эксперта Кузнецовой по волосам, сопоставление его с другими материалами дела показала, что оно является немотивированным, в нем много ошибок и упущений. В частности, на экспертизу поступило 12 волос, а исследовано только 11. Длина 5 волос замерена приблизительно (от 3 до 10 см).

— серологическое (антигенное) исследование проведено только по двум волосам-уликам, одному с лица и одному с фартука Мангушевой;

— в заключении эксперт ссылается на то, что ранее проведенными экспертизами установлены группы крови Мангушевой — первая (Oab), Хабарова — третья (Ва), однако в деле заключений этих экспертиз не имеется.

Волосом человека эксперт признала объект, который во время осмотра был изъят на пленку № 14, в то время как специалисты Уральской центральной НИЛСЭ установили, что это волос домашнего животного.

Проведя серологическое исследование всего по двум волосам, эксперт не исключала происхождение от Хабарова восьми волос, сославшись на их морфологическое сходство с волосами Хабарова.

При расследовании вновь открывшихся обстоятельств эксперт Кузнецова выдала следствию волосы-улики и образцы волос Хабарова и Мангушевой, которые не были ранее приобщены к делу и находились в ее рабочем столе. По ним была назначена комиссионная экспертиза, на исследование которой направлены также образцы волос Фефилова, заявившего 13 мая 1988 г., что убийство Мангушевой совершил он.

Проведя тщательное исследование, комиссия экспертов бюро Главной судебно-медицинской экспертизы Минздрава РСФСР определила, что волосы Мангушевой относятся к третьей (Ва) группе, как и волосы Хабарова, а волосы Фефилова ко второй (Аb) группе. Согласно выводам этой комиссии, волосы-улики №№ 10, 11, 12, т. е. три волоса из числа ранее исследованных Кузнецовой, которые значились изъятыми с фартука Мангушевой, и не исключались происхождением от Хабарова, фактически относятся ко 2-й группе, по серологическим и морфологическим признакам не исключаются происхождением от Фефилова.

Волосы-улики 1, 4, 5, 8, 9, которые эксперт Кузнецова также не исключала происхождением от Хабарова, по серологическим и морфологическим признакам не исключаются происхождением от самой Мангушевой. Волос-улика № 7 экспертом Кузнецовой был правильно отнесен к волосам Мангушевой.

Волосы-улики № 2, 3 комиссия не исследовала из-за отсутствия соответствующих образцов (волос № 3, по заключению Кузнецовой, мог принадлежать самой Мангушевой) (т. 42, л. д. 308-331).

Кузнецова В. В. признала, что и в части исследования волос ею были допущены ошибки и дан неверный вывод, объясняя это малым опытом работы в качестве эксперта в 1982 г.

Не могут рассматриваться как доказательство вины Хабарова и заключения криминалистических экспертиз, упомянутых в приговоре, поскольку, как усматривается из исследовательской и резолютивной их частей, микрочастицы волокон, выявленные на одежде Мангушевой и Хабарова и в их подногтевом содержимом, сходны только по родовым признакам, групповые и индивидуальные свойства при исследованиях не были выявлены. Из заключений экспертиз усматривается, что исследованные волокна имеют широкое распространение во всех видах тканей (т. 40, л. д. 66, 82, 88,119).

Выявление на одежде Хабарова и Мангушевой одинаковых растительных частиц также не может рассматриваться как бесспорное доказательство. Эксперты характеризуют эти частицы как имеющие широкое распространение в природе (т. 40, л. д. 66).

Согласно заключению дополнительной криминалистической экспертизы, проведенной в ходе расследования настоящего дела, происхождение коричневого волокна шерсти, обнаруженного в подногтевом содержимом пальцев рук Хабарова, и имеющего общую родовую принадлежность с волокнами ткани платья Мангушевой, а также бесцветного полиэфирного волокна, обнаруженного на голубом пиджаке Хабарова, и имеющего общую родовую принадлежность с волокнами колготок Мангушевой, не исключено от коричневых брюк и джемпера Хабарова, поскольку аналогичные волокна входили в состав тканей этих предметов одежды Хабарова.

Поскольку на экспертизу не представлялись предметы одежды родственников Мангушевой, Хабарова, другие образцы тканей, имеющиеся в их квартирах, в других местах, которые они часто посещали, исключить происхождение обнаруженных микрочастиц волокон от указанных предметов также нельзя.

Кроме того, родственные волокнам одежды Мангушевой микрочастицы были обнаружены на темно-синих брюках и голубом пиджаке Хабарова. В подногтевом содержимом правой руки Мангушевой обнаружено одно волокно, которое могло произойти от темно-синих брюк Хабарова. Хабаров же показал, что в последние дни апреля 1982 г. ходил в сером пиджаке.

Эти показания ничем не опровергнуты, поскольку ни один из допрошенных на предварительном следствии свидетелей не смог сказать определенно, в какую именно одежду был одет Хабаров в указанное время.

В ходе предварительного следствия у Хабарова 8 и 10 мая было изъято двое брюк, цвет каждых из которых в соответствующих протоколах определен как синий.

В описательной части криминалистической экспертизы цвет одних брюк определен как синий, других как темно-синий. Как указывалось выше, однородные микрочастицы были обнаружены на темно-синих брюках.

Из показаний Хабарова следует, что в конце апреля он ходил в синих брюках.

В каких именно брюках ходил Хабаров в конце апреля 1982 г., в ходе предварительного следствия не уточнялось. Ходил ли он в темно-синих брюках, на которых обнаружены общеродовые микроволокна, или синих, на которых общеродовых частиц не обнаружено, не известно.

Устранить этот пробел следствия в настоящее время не представляется возможным, поскольку одежда Хабарова и Мангушевой утеряна.

Таким образом, в ходе настоящего расследования доказано отсутствие прямых и косвенных доказательств вины Хабарова в убийстве.

АНАЛИЗ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ,
ПОДТВЕРЖДАЮЩИХ СОВЕРШЕНИЕ УБИЙСТВА МАНГУШЕВОЙ
ФЕФИЛОВЫМ

25 апреля 1988 г. во время убийства Б. в Центральном парке культуры и отдыха им. Маяковского в г. Свердловске очевидцами был задержан Фефилов Н. Б., 1946 г. рождения.

В этот же день он был допрошен, признал себя виновным в убийстве Б. и рассказал о совершении им других убийств молодых женщин и девочки в районе остановки «Контрольная» и вблизи железной дороги у грузовой площадки Верх-Исетского завода. Эти показания Фефилова в дальнейшем нашли свое подтверждение по делу.

Во время обысков и выемок на квартире Фефилова и его рабочем месте изъят ряд предметов и ценностей, принадлежащих потерпевшим, и снятых Фефиловым с них после убийств. В числе таких предметов 29 апреля 1988 г. на квартире Фефилова был обнаружен и изъят школьный пенал, при осмотре которого внутри на подкладке обнаружена надпись «Мангушева» (т. 42, л.д. 159).

На допросе 13 мая 1988 г. Фефилов рассказал об обстоятельствах еще двух убийств, совершенных им в районе остановки «Контрольная» — Мангушевой Лены в конце апреля 1982 г. и учащейся профтехучилища Дячук в мае 1985 г.

Признав совершение им убийства Мангушевой, Фефилов рассказал, что 28-29 апреля 1982 г. он, прогуливаясь по старому Московскому тракту, во второй половине дня, после 15 часов, увидел ее, когда она, следуя от остановки «Контрольная», свернула в лес на тропинку, бросился ей наперерез, стал на ее пути, и когда она поравнялась с ним, остановил ее с целью изнасилования, сдавил руками за шею, оттащил от тропинки в лес, обнажил ее половые органы и ввел ей во влагалище свой палец. Совершал ли ее изнасилование, не помнит. После этого он снова натянул на нее трусы и колготки, с целью убийства туго стянул ей на шее пионерский галстук, завязав его узлом. Труп девочки прикрыл ветками. Уходя, забрал с собой ее портфель, из которого вытащил школьный пенал и два учебника, которые принес домой, а сам портфель выбросил в туалете, расположенном на территории автобазы, перейдя с этой целью старый Московский тракт. Пенал дома показывал дочерям и жене, младшая дочь им пользовалась, некоторое время носила в школу.

Фефилов собственноручно составил схему места убийства Мангушевой, указав места, где напал на нее, спрятал труп, выбросил портфель (т. 1, л. д. 89-93).

Подтвердил он свои показания и на допросе 18 мая 1988 г., а на следующий день воспроизвел обстоятельства убийства с выходом на место происшествия, результаты которого зафиксированы с применением видеозаписи.

Фефилов дополнил, что потерпевшая была в школьной форме, портфель несла в руке. Повалив Мангушеву, он придушил ее и проволок от тропинки вправо на 15-20 метров, положив между деревьев в ельнике. Маскировал труп ветками, которые срывал, а также брал на земле. Дома он стер на пенале тряпкой какие-то записи, а из учебников вырезал страницы, где были указаны фамилии учеников, даты выдачи им учебников.

Место сокрытия трупа Мангушевой и поза точно совпали с теми, которые были зафиксированы протоколом осмотра от 30 апреля 1982 г. (т. 1, л. д. 104-106, 234-236).

23 мая 1988 г. в указанном Фефиловым туалете Свердловского ДРСУ обнаружен портфель с рисунком-аппликацией цветка ромашки. Состояние портфеля — изменение цвета, прогнившие нитки швов — свидетельствовало о длительном нахождении портфеля в содержимом туалета (т. 42, л. д. 196-200).

В дальнейшем было установлено, что портфель был изготовлен
в период с 1978 г. по январь 1980 г. на Арамильской кожгалантерейной фабрике Свердловской области. По сообщению администрации этой фабрики, такие портфели поступали в торговую сеть г. Свердловска (т. 42, л. д. 248).

Конструкция портфеля совпала с описанием его, данным М. и другими лицами на допросах в ходе следствия в 1982 г.

Мангушева показала, что приобрела дочери портфель перед началом учебного года в 1980 г.

9 июня 1988 г. в ходе следствия по вновь открывшимся обстоятельствам Фефилов также подтвердил факт нападения на Мангушеву с целью ее изнасилования и убийства. Со слов Фефилова, он имел привычку прогуливаться в районе старого Московского тракта в свои выходные дни, а также в дни выхода на работу в ночную смену, знал эти места с детства. Пенал и учебники он взял, так как они могли пригодиться его дочери Людмиле, которая была моложе потерпевшей. Надписи на пенале выполненные шариковой ручкой, он дома стирал, пользуясь водой с мылом и тряпкой. Как показал Фефилов, после убийства Мангушевой он на это же место вторично пришел только осенью 1982 г. (т. 42, л. д. 132-135).

Другие обстоятельства убийства Мангушевой у Фефилова не выяснялись в связи с его смертью в следственном изоляторе г. Свердловска 30 августа 1988 г.

Анализ показаний Фефилова дает основание считать, что он правильно назвал дату и время убийства, направление движения Мангушевой к дому, способ ее убийства и перемещения тела к месту его сокрытия, состояние ее одежды после убийства и совершения манипуляций с трупом, место сокрытия портфеля, возраст потерпевшей.

При расследовании вновь открывшихся обстоятельств установлено, что в ночь на 30 апреля 1982 г. группа работников милиции после получения сообщения Мангушевой об исчезновении дочери, в процессе ее поисков тщательно прочесывала местность по пути ее возможного движения к дому, в том числе и участок леса, примыкающий к тропинке. Именно во время этого прочесывания с применением электрических фонарей и был найден труп Мангушевой.

Утром 30 апреля во время осмотра места происшествия и после него снова производилось прочесывание леса уже целенаправленно — для поисков портфеля, о наличии которого сообщила мать Мангушевой, при этом осмотром была охвачена большая территория на значительном расстоянии от места обнаружения трупа.

После осмотра места происшествия, перелесок, в котором обнаружили труп, сотрудники милиции, преследуя цель задержания преступника, установления свидетельской базы, взяли под наблюдение, осуществляли патрулирование, устанавливали лиц, появлявшихся в нем. Не позднее 5 мая 1982 г. силами студентов медицинского института в составе около 200 человек и сотрудников милиции производилось сплошное прочесывание леса, при котором участники выстроились в цепочку с интервалом 1,5-2 метра, и охватили осмотром весь перелесок между старым и новым Московскими трактами, захватив даже противоположные стороны дорог, начиная от спортивной базы СГМИ до места слияния дорог. Территория, прилегающая к месту обнаружения трупа Мангушевой, и само это место осматривались также при выходах с Хабаровым для проверки показаний на месте 7 и 10 мая 1982 г.

Несмотря на всю проделанную работу, портфель найден не был.

Помимо осведомленности Фефилова о месте сокрытия портфеля, обнаружения у него дома пенала, принадлежавшего Мангушевой, дома у него были обнаружены также фломастеры, принадлежавшие погибшей Лапшиной, кулон со знаком зодиака «Скорпион» с обрывком металлической цепочки, кольцо белого металла с камнем бордового цвета и медицинский скальпель, принадлежавшие погибшей Дячук; часы «Электроника-5» с металлическим браслетом и золотое кольцо с розовым камнем, принадлежавшие погибшей Тимофеевой, а при убийстве Б. Фефилов похитил у нее часы «Чайка» на металлическом браслете, золотое кольцо, деньги в сумме 14 руб., очки и был задержан на месте преступления с этими вещами.

Учитывая, что перечисленные убийства совершались в разные годы на протяжении нескольких лет, показания родственников Фефилова, что указанные вещи он приносил домой в периоды, соответствующие времени совершения убийств, а не все сразу одновременно, результаты осмотров мест совершения убийств Мангушевой, Лапшиной, Дячук, Тимофеевой, а также приведенные факты о мероприятиях, проведенных с целью отыскания портфеля Мангушевой, — возможность завладения Фефиловым портфелем Мангушевой и его содержимым при обстоятельствах, не связанных с убийством, в частности, находка его в один из дней после апреля 1982 г. — исключается, что подтверждает показания Фефилова об обстоятельствах завладения им портфелем Мангушевой.

Принадлежность обнаруженного в квартире Фефилова пенала именно потерпевшей Мангушевой доказана заключением почерковедческой экспертизы, установившей, что именно ею исполнена надпись фамилии «Мангушева» на подкладке пенала, протоколов опознания пенала ее матерью (т. 42, л. д. 181-185, 172).

Криминалистическими экспертизами подтверждены показания Фефилова в части того, что на внешней стороне пенала имелись какие-то надписи шариковой ручкой, и что он их стер тряпкой и водой с мылом. Часть этих надписей экспертами восстановлена. Среди них оказалась и запись даты «2 марта 1982 года», подтверждающая время пользования Мангушевой этим пеналом (т. 42, л. д. 187-195).

Свидетель Фефилова Л. Б. показала, что пенал этот принес домой ее отец, она пользовалась пеналом, когда ходила в 4-й и 5-й классы, т. е. в 1983 и 1984 гг. Она также видела на пенале какие-то надписи, и сама тоже писала на нем различные формулы, свои инициалы (т. 1, л. д. 205-206).

Ее мать Фефилова В. И. подтвердила, что со слов дочерей знала о принесенном мужем пенале.

Она же сообщила, что с 1981 г. у него стали проявляться различные отклонения от нормальном половой жизни <…>. Со слов Фефиловой, муж проявлял особый интерес к публикациям в печати об убийствах и изнасилованиях (т. 1, л. д. 191-193).

В ходе следствия установлено: потерпевшие Якупова, Лапшина, Дячук, Тимофеева, Кук и Б. были убиты Фефиловым таким же способом, как Мангушева, одинаковым оказался способ перемещения трупов на месте происшествия, сходны и манипуляции, которые Фефилов производил после убийства, способ сокрытия трупов.

Свидетели Кручинин, Ильяшенко, Тебеньков, Головин, Мещенюк, Клок, Зыбин, Лазарев, Кокорев, Островский, находившиеся с Фефиловым в СИЗО, ИВС в одной камере, показали, что Фефилов не только не отрицал своей вины, но охотно рассказывал о совершенных им убийствах, в том числе об убийстве девочки в 1982 г. Жалоб на действия лиц, ведущих в отношении него следствие, не высказывал. Условия его содержания в камере были такими же, как у всех остальных арестованных. Психических отклонений в поведении Фефилова не было.

Сокамерник Фефилова Карпенко показал, что одним из мотивов, по которым он убил Фефилова, была резкая неприязнь к нему из-за рассказов об убийстве девочек и девушек, глумления над трупами, проявляемый Фефиловым по отношению к погибшим садизм. Желая отомстить Фефилову, он убил его тем же способом, которым Фефилов убивал свои жертвы — медленно задушив его.

Посмертной судебно-психиатрической экспертизой Фефилова Н. Б. установлено, что хроническим психическим заболеванием он не страдал, у него выявлялись психопатические черты характера. Однако они не сопровождались психотической симптоматикой, нарушением интеллектуально-мнестических функций и критических способностей, и не лишали его возможности отдавать отчет в своих действиях и руководить ими, а также правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них в последующем правильные показания. В период с апреля 1982 г. по 30 августа 1988 г. у Фефилова не обнаруживалось и признаков какого-либо временного расстройства психической деятельности. По заключению психолога, выявленные у Фефилова повышенная раздражительность, эмоциональная неустойчивость, трудности в установлении контактов — не нашли отражения в его поведении в исследуемых ситуациях, не оказали существенного влияния на его сознание и деятельность. По заключению сексопатолога, у Фефилова при жизни выявлялся синдром сексуальных перверсий в виде садизма (с проявлением элементов некросадизма).

Приведенные выше доказательства дают основание для вывода о том, что убийство Мангушевой совершено именно Фефиловым.

На основании изложенного, руководствуясь п. 1, 8 ст. 5; ч. 1 ст. 208, ст. 209 УПК РСФСР,

ПОСТАНОВИЛ:

1. Уголовное дело в отношении Хабарова Георгия Леонидовича по ч. 4 ст. 117, п. «е» ст. 102 УК РСФСР в части изнасилования и убийства Мангушевой дальнейшим производством прекратить в связи с его невиновностью.

2. В отношении Фефилова Николая Борисовича дело в части убийства Мангушевой прекратить в связи с его смертью.

3. О прекращении дела уведомить заинтересованных лиц.

Следователь по особо важным делам
при прокуроре РСФСР
советник юстиции Паршиков В. И.
Приговоры
Объявление
Ищем свидетелей, очевидцев или тех кто знает что-либо о событиях, имевших место в Ульяновске в 1987-1988 годах. Были убиты 2 девочки: Ольга Сазонова (Созонова) и Ольга Иванова. Убийства не были раскрыты, во всём городе началась паника.

Информации по этим делам очень мало, в рунете всего 2 статьи, причём с полярными точками зрения на произошедшее. Это одни из самых известных и страшных преступлений Ульяновска. Если у вас есть информация, вы что-то помните о тех событиях, вы были участником следствия или родственником жертв, следователей, то, пожалуйста, напишите на e-mail info@serial-killers.ru.

Цель сбора информации - более широкий обзор забытой темы, возможна съёмка документального фильма и написание новых статей.
Это интересно!