Мальчики кровавые в глазах (1980-1985)

Тихий осенний вечер 1980 года. Москва, очищенная накануне олимпиады от нищих, хулиганов, проституток и прочих антиобщественных элементов чуть ли не самый безопасный в криминальном отношении город во всем СССР. Когда уже начинает темнеть, Головкин отправляется к ипподрому. Делать ему сегодня здесь было особенно нечего. Просто хотелось лишний раз пообщаться с лошадьми, поболтать со знакомыми ребятами из конноспортивной секции.

Возле трибун темнота клубилась каким-то людским скоплением. Навстречу Сергею двигалась пьяная компания. Их было человек десять — двенадцать. Все — подростки лет пятнадцати и трое постарше. Далее все разворачивалось по известному сценарию «дай закурить».

От своры пьяных или обкуренных подростков можно спасаться только бегством. Головкин сообразил об этом поздно. Он почти не сопротивлялся, только прикрывал руками лицо, живот и то, что пониже. Они налетели всей толпой. Били кулаками, ногами в голову, по почкам, куда придется. Им было тесно всем сразу лупить одного, корчившегося от боли и страха на гаревой дорожке, и они отпихивали друг друга, чтобы посмачнее врезать. Несколько ударов тяжелым ботинком достали его по лицу. Он потерял сознание…

Очнулся Сергей один все на том же месте. В сотрясенном мозгу гудело. Его подташнивало. Дышать через нос, в котором хлюпала кровь, было невозможно. Он сплюнул на землю что-то твердое. И не нащупал языком во рту двух передних зубов. Деньги остались целы. Просто избили до полусмерти.

Сергей с трудом поднялся, добрел до умывальника в конюшне, попытался привести себя в порядок. Знакомые по ипподрому сторонились его, как чумного. Никто почему-то не подошел, не спросил, что случилось, не предложил помочь.

Несчастный, окровавленный, Сергей в полуобморочном состоянии добрался до дому.

—    Сережа, что с тобой? — воскликнула испуганная мать, а отец лишь презрительно смерил его взглядом.

Мать тут же повела его в районный травмопункт, располагавшийся неподалеку, в здании 28-й поликлиники. Там пострадавшему оказали медицинскую помощь и констатировали: перелом переносицы, утрату двух верхних резцов, сотрясение мозга, многочисленные ссадины и ушибы по всему телу. Сергей не помнил, определил ли это врач как падение с лошади или все-таки понял, что это травмы, полученные при побоях, посоветовал ли обратиться в милицию…

Позднее Головкин вставил себе пластмассовые зубные протезы в платной стоматологической поликлинике.

После этого случая его эмоциональное состояние изменилось, Сергея постоянно мучило чувство обиды, хотелось отомстить обидчикам, пытался найти их, но безуспешно. На фоне этих переживаний фантазирование садистского характера вспыхнуло с новой силой и всегда сопровождалось актами мастурбации. В эти часы он представлял, как расправляется с обидчиками, насилует их, убивает.

Из показаний С.А.Головкина на допросе 21 декабря 1992 года:

«Уже потом я пытался отыскать этих ребят, с тем, чтобы рассчитаться с ними, и поэтому ходил на ипподром, но встретить их мне так и не удалось. У меня появилась жажда мщения, необязательно кому-то конкретно из обидчиков, а любому, первому попавшемуся. Видимо, сказалось здесь и то, что я не смог отыскать своих обидчиков. Следует учесть, что под это у меня уже имелась «теоретическая база», я имею в виду все те мои представления садистского плана. Я мысленно представлял, что издеваюсь над своими обидчиками, а затем убиваю их, и эти мучения доставляют мне удовольствие. Вроде бы получалось, что я отомстил за себя — справедливость восторжествовала. Но время шло, я их не находил, а желание убить не только оставалось, но и укрепляло мою решимость обязательно претворить это в жизнь».

Вскоре Головкин понял, что одного фантазирования, сочетающегося с мастурбацией, недостаточно, необходимы «реальные объекты», но отсутствие четко разработанного плана, и боязнь последующего наказания удерживали его от этого шага. В первое время желание подавлялось волей, «видимо были какие-то сдерживающие силы». Когда закончил учебу в академии, желание кого-либо убить становилось все «навязчивее», мысли об этом появлялись все чаще и чаще. Хотелось «физически» ощутить состояние агонии, видеть мучения «объектов», хотя понимал, что его желание «не вполне нормальное явление», однако оно укрепляло решимость обязательно претворить это в жизнь и подпитывалось ежедневным фантазированием на эту тему.

Начались поиски «объектов» в лесу, пионерских лагерях, в основном во время отпуска или по выходным дням. «Походы» были длительными, почти ежедневными, до ощущения «усталости». Подпитывали это желание окружающие мальчики, которые находились рядом на улице, в метро. При этом дыхание Головкина учащалось, туманилось в голове, сам процесс подготовки вызывал «приятные ощущения», что проявлялось в половом возбуждении, постоянных мыслях об «объекте», «состояниях наготове» от возможной эрекции. Несмотря на то, что процесс поисков был безуспешным, возникало «успокоение», так как постоянно жил ожиданием, что кто-то «подвернется» и все увенчается успехом. В голове сформировался «идеальный облик» мальчика-подростка 12-14 лет, худенького среднего роста, темноволосого, имеющего черты характера, обратно противоположные его.

В 1982 году Головкин закончил Тимирязевку с дипломом зооинженера. Тем же летом он был призван на военные сборы, проходившие в Путиловских лагерях неподалеку от Калинина. Сборы длились почти три месяца, режим на них был не особенно строгим, и будущих лейтенантов несколько раз отпускали оттуда в Москву. Именно тогда, возвращаясь из города в лагеря и будучи в гражданской одежде, Головкин совершил первую попытку напасть на мальчика, собиравшего в лесу грибы. Потом вторую.

Летом 1982 г., возвращаясь из отпуска пешком, на лесной дороге он встретил мальчика лет 13. Головкин подошел к нему и попросил помочь принести мешок из леса. Мальчик согласился и пошел за ним в лес, однако держался на некотором расстоянии. Пройдя метров 20, Головкин остановился и повернулся к мальчику, но последний испугался, развернулся и побежал обратно. Головкин не стал его догонять, однако от «возвышения чувств у него перехватило дыхание». В последующем состояние «возвышенности» сменилось раздражением и досадой на себя, во-первых, из-за того, что «подошел к мальчику с такими коварными мыслями», а во вторых, из-за того, что «не подготовился и не смог завершить задуманное».

Недели через 2-3 после случившегося, возвращаясь из отпуска в лагерь через лес, он увидел мальчика постарше — лет 14-15, при этом его как будто «пронзит электрический разряд». В последующем, при обнаружении жертвы, Головкин испытывал это всегда.

Из показаний С.А.Головкина на допросе 21 декабря 1992 года:

«…Шел я один по дороге, заметил этого мальчика. В руках у него была корзинка и нож, он собирал грибы на окраине леса. Находилось ли поблизости село какое-либо или нет, я не помню. До того, как он меня заметил, я сделал вид, что тоже собираю грибы. Отломил какую-то ветку и стал медленно, как бы ища грибы, приближаться к нему. Я нашел какой-то гриб, сорвал его и под предлогом помочь определить его название приблизился к мальчику. Я попросил сказать мне, что за гриб я нашел. А был это самый обычный подосиновик, я знал это. Когда он взял у меня гриб и стал его рассматривать, я резким движением руки схватил его за шею, сдавливая большими пальцами его горло. От неожиданности он уронил корзину с ножом и мой гриб, но потом, видимо, оправился от этого и стал оказывать мне сопротивление, отбиваясь руками и ногами. Кричать сильно он не мог, так как я сдавливал ему горло. Но что-то наподобие визга вырывалось из него. Мы с ним упали на землю, где я продолжал душить его, он отбрыкивался, и в какой-то момент я почувствовал, что у меня не хватает силы задушить его. Я ослабил захват, а потом вообще перестал его душить, убрал руки и слез с него. Я поднял нож и подошел к нему. Возможно, я бы убил его этим ножом, но он закричал: «Не надо!» Это остановило меня. Мне кажется, что в то время я не был готов убить ножом. Повернулся и ушел, а мальчик, видимо уже придя в себя, вскочил и убежал по направлению к дороге, оставив свою корзинку и нож. Я не слышал, чтобы он кричал, звал кого-то на помощь. Тем временем я пошел в глубь леса, не разбирая дороги. Был я очень возбужден. Опять я ругал себя за то, что не смог осуществить задуманное, но вместе с тем понял, что задушить человека руками я не смогу, что нужен другой способ убийства».

19 октября 1982 года Сергей Головкин был по распределению принят на работу на Московский конный завод №1, находящийся в поселке Горки-10, километрах в двадцати от МКАД в Одинцовском районе Московской области. Первая запись в трудовой книжке: «Помощник наездника».

Московский конный завод №1Московский конный завод №1

Здесь с небольшим перерывом он и проработает до своего ареста. Он будет расти по службе. Дорастет до квалификации «зоотехник-селекционер 1-й категории». Будет улучшать свое материальное положение. За успехи, достигнутые в развитии коневодства, 11 декабря 1989 года Головкин будет награжден серебряной медалью ВДНХ СССР.

Коллеги по Московскому конному заводу №1 замечали его скупость, застенчивость, но в то же время отдавали должное трудолюбию и исполнительности нового сотрудника. Для всех окружающих было очевидно, что Головкин с большой любовью относится к своей работе с животными.

Как в школе и институте он продолжил свое серое существование и на новом месте, не участвовал в дружеских посиделках, всегда сторонился женщин, в отношениях с ними был безынициативным, пугливым, при возникновении видимости интимной ситуации всегда находил предлог избежать ее, поэтому некоторые считали его «голубым». Непосредственный руководитель Головкина также отмечал, что в работе он был безотказным и добросовестным. Женщины его никогда не интересовали, он всегда подчеркивал, что еще не встретил ту женщину, в которую бы влюбился.

Женщины-сотрудницы, проживающие на территории конного завода, в своих показаниях, данных следствию в 1992 году, сообщали, что к Головкину они всегда относились с большим уважением и одновременно с чувством жалости, так как он всегда выглядел «несчастным и голодным», при случае они старались накормить его, напоить чаем. Совершенно спокойно оставляли на него своих детей, при этом были в полной уверенности, что их дети в надежных руках.

Особый интерес Головкин проявлял к селекции лошадей, так, при проведении осеменения лошадей или ректальном обследовании, слишком долго задерживал руку в прямой кишке животного, при этом он пел песни, чувствовалось, что ему это нравилось и доставляло удовольствие. Рабочие конного завода также отмечали некоторые странности, происходившие с ним в процессе осеменения лошадей. Когда Головкин осеменял кобыл, то глаза у него становились мутными, создавалось впечатление, что он находится под действием наркотиков. Осеменял он обычно 7-10 кобыл, тогда как другие селекционеры 2-3. Он приходил на конюшню очень часто и днем, и ночью, несмотря на выходные, проверяя кобыл на жеребость. Во время этой процедуры надевал на руку специальную перчатку и ощупывал внутренние половые органы кобылы. Рабочие замечали, что при этом у него был вид «удовлетворенности». Головкин очень долго держал руку внутри кобылы и с пристрастием ощупывал внутренности, глаза у него при этом начинали блестеть и он получал удовольствие. Практикантке, находившейся в этот момент поблизости от него, стало «стыдно» за его возбужденный вид. Другие рабочие отмечали, что периодически был каким-то заторможенным, «к нему несколько раз обращаешься, а он как будто не слышит».

Ездить каждый день на работу в Подмосковье было неудобно, и вскоре молодой специалист вскоре получил служебную жилплощадь в поселке при конном заводе.

Ему нравилась эта работа. Нравилась чуть меньше его главного увлечения. Ни книги, ни газеты, ни кино, ни театр. Только кони и… «Если честно сказать, то у меня только один интерес — к поискам и убийствам мальчиков». (Из показаний обвиняемого С.А.Головкина на допросе 11 февраля 1993 года).

Из направлений электричек он особенно предпочитал знакомое Белорусское не дальше Часцовской, Рижское — до Нового Иерусалима и Савеловское — до Катуара. Но не грибы, не ягоды искал в лесу Головкин. Он бродил вблизи дачных поселков, пионерских лагерей, детских санаториев. И не решался. Только мечтал и мастурбировал. Примеривался, рассчитывал. И боялся. Понимая, что на удушение требуется больше сил и решимости, чем на удар холодным оружием, приобрел на ВДНХ у какого-то парня большой нож с ограничителем для руки, почти настоящий кинжал. В черной сумке через плечо у него лежали нож, веревки, бинокль, большая летняя кепка с надписью «Речфлот» — как он думал оптимальный набор для убийства…

Как зверь он бродил по лесу вблизи пионерских лагерей и наблюдал за детьми, обдумывая планы возможного нападения на подростков, и ждал пока кто-нибудь из потенциальных жертв выйдет за территорию лагеря. Походы вокруг лагерей были частыми, почти ежедневными – до ощущения усталости, только на фоне накопившейся усталости, изможденности от долгих пеших прогулок, его оставляла копившаяся внутри ярость и желание мстить, наказывать и убивать ненавистных подростков – хулиганов.

И летом 1984 года ему, наконец, представился удобный случай воплотить свои фантазии в жизнь.

Карта Одинцовского района Московской областиКарта Одинцовского района Московской области

21 июня 1984 года было жарко. Пряный аромат цветения расплывался в воздухе, мешался с запахом лошадиного пота, навоза, кружил голову. Весь день парило, собиралась гроза, но так и не собралась.

Работы особенной не было, и Сергей Головкин отпросился съездить в Москву по делам. Он взял свою черную сумку и отправился на автобусе до Жаворонков. Но там он сел на электричку, идущую не в Москву, а в противоположную сторону, и на третьей остановке сошел. В Голицыне

Оттуда пошел пешком. Головкин знал, куда направлялся. До этого он был там раз пять, осмотрел подходы, места, где можно было осуществить задуманное, а самое главное — приметил, где имеются дырки в заборе, через которые ребята выходят за территорию пионерского лагеря. В то время он уже имел с собой заранее приготовленные капроновую веревку, нож.

К лагерю он подошел со стороны леса, чтобы его никто не видел. Лес вплотную подходил к забору пионерского лагеря «Романтик» с двух сторон. Именно там имелись лазы, излюбленные юными любителями тайком покурить. Головкин несколько раз видел их. Обычно это были компании — двое, трое.

Он присел на поваленное дерево, приготовил бинокль. В семь часов вечера в июне солнце еще высоко. Самого Головкина разглядеть в глубине леса было трудно: штормовка цвета хаки, темные брюки, черные резиновые сапоги. Он так ходил в любую жару. Потел, вонял, как взмыленная лошадь, но ему так нравилось.

Из лагеря доносилась громкая музыка. Потенциальные жертвы маньяка беспечно проводили время за безопасным забором.

Но вот в лазе показалась чья-то голова. Мальчик выбрался через дырку в заборе и, озираясь, направился поглубже в лес. Мальчик был один. На вид ему было 13-14 лет. Да и типаж подходил. Мальчик присел на спортивное бревно и хотел закурить…

Головкин решился… Подойдя к нему, нашел какой-то предлог и предложил мальчику пойти с ним, но тот отказался. Тогда Головкин левой рукой за одежду приподнял его, пригрозил ножом и повел вглубь леса. Никакого сопротивления подросток не оказывал, так как был очень напуган. Затем Головкин остановился, завязал мальчику руки поясом от «ветровки», вынул из сумки кепку, надвинул ее ему на глаза и повел дальше в лес, крепко держа за руку. Через некоторое время Головкин приказал мальчику лечь на землю лицом вниз. Маньяк накинул ему на шею приготовленную петлю, перебросил другой конец через ветку дерева и стал тянуть, чтобы задушить. Весь процесс приготовления действовал на него «возбуждающе, вплоть до того, что половой член стал напряженным». Удовлетворение почувствовал в момент «удушения» подростка.

Когда конвульсии повешенного ребенка прекратились и он затих, а язык вывалился, Головкин, посчитав, что мальчик мертв, снял его с дерева и решил раздеть догола. Снял с мальчика всю одежду, что само по себе тоже доставило ему «удовольствие». При этом половой член был в напряженном состоянии, однако семяизвержения не было. Половой член он не обнажал и каких-либо сексуальных действий в отношении мальчика не совершал. В тот период у него «возникло желание резать мальчика ножом», но он отказался от этого, увидев, что мальчик неожиданно подал признаки жизни, «ожил» — застонал, завертел головой. Почувствовав удовлетворение, убивать подростка он не стал, «было страшно в первый раз делать это».

Андрей так и будет единственной из жертв маньяка, кому посчастливилось остаться в живых после встречи с Головкиным.

Только под утро к Андрею вернулось сознание. Он обнаружил себя в лесу в распахнутой на груди рубашке, в трусах, босиком. Тело было жутко искусано комарами. Плохо соображая, он пошел наугад.

Вожатые, ребята искали его полночи. Утром продолжили поиски и увидели полураздетого мальчика, бредущего навстречу через крапиву, шатающегося, почти ничего не видящего. От одного уха до другого через горло проходила страшная странгуляционная борозда от веревки. Он ничего не мог говорить.

Его срочно отвезли в больницу. Согласно подлиннику истории болезни №5526/а, М. с 22 июня по 20 июля 1984 г. находился в детской клинической больнице №9 с диагнозом: «Постгипоксическая энцефалопатия. Острое нарушение мозгового кровообращения по ишемическому типу. Множественные ссадины живота, шеи, бедер, голеней». При судебно-медицинском исследовании М. у него были обнаружены в верхней части шеи одиночная, не замкнутая, косовосходящая к области левого сосцевидного отростка странгуляционная борозда, мелкоточечные кровоизлияния в соединительную оболочку глаз, острое нарушение мозгового кровообращения по ишемическому типу от сдавления шеи петлей, постасфиксическая энцефалопатия. Согласно выводам судебно-медицинского эксперта странгуляционная борозда на шее возникла в результате сдавления шеи петлей при повешении потерпевшего. При освидетельствовании потерпевшего повреждений на коже и слизистой в области заднепроходного отверстия, которые могли бы свидетельствовать о мужеложстве неизвестного мужчины с потерпевшим, установлено не было.

Милиция тогда бодро взялась за поиски. Уже на другой день наиболее подходящей фигурой для подозрений показался некто Голышев, сорока лет, живший в Голицыно со своей матерью. Высокий, психически неуравновешенный, мрачный тип, состоявший на учете в психиатрическом диспансере. Этот бывший учитель однажды отбыл срок за развратные действия – раз, высок ростом – два. Прямых доказательств еще не было. Голышева допросили и отпустили, взяв с него подписку о невыезде. Тем временем мальчик, которому был поставлен тяжелый диагноз — постгипоксическая энцефалопатия, стал чувствовать себя немного получше, и врачи разрешили следователю побеседовать с пострадавшим. Он предъявил мальчику фотографию Голышева.

Мальчик еще не отошел от шока. Он видел преступника всего несколько секунд и то поначалу думал – не вожатый ли это, застукавший его за курением. Вглядевшись в фотографию, Сергей кивнул – он. Хотелось побыстрей избавиться от воспоминаний об этом кошмарном дне.

Был дан приказ арестовать Голышева, и почти сразу же пришло оперативное сообщение, что Голышев покончил с собой, бросившись под электричку.

— Ну точно, это был он, — успокоились следователи. — Решил, что второго срока ему не перенести.

И дело закрыли за смертью подозреваемого.

На настоящего преступника эта почти удавшаяся попытка убийства произвела очень большое впечатление. В черной душе началась длительная борьба между страхом и удовольствием. Даже к половому самоудовлетворению Головкин с испугу стал прибегать реже.

Тем же летом 1984 года во время отпуска он продолжал свои поездки по Подмосковью, расширил ареал своей охоты, прибавив Павелецкое и Казанское направления. Но приближался к пионерским лагерям теперь крайне осторожно и не делал новых попыток нападения. Переступить черту смерти оказалось очень тяжело.

Каждая поездка на работу из Москвы вызывала ассоциации опасности. Название «Голицыно» вызывало дрожь. Отправляясь до Жаворонков, он даже старался не садиться на голицынскую электричку.

Зимой того же года он перевелся во Всесоюзный трест конных заводов и ипподромов. Стал чиновником. И зажил, казалось бы, совсем другой жизнью.

Автор — Svan

Приговоры
Объявление
Ищем свидетелей, очевидцев или тех кто знает что-либо о событиях, имевших место в Ульяновске в 1987-1988 годах. Были убиты 2 девочки: Ольга Сазонова (Созонова) и Ольга Иванова. Убийства не были раскрыты, во всём городе началась паника.

Информации по этим делам очень мало, в рунете всего 2 статьи, причём с полярными точками зрения на произошедшее. Это одни из самых известных и страшных преступлений Ульяновска. Если у вас есть информация, вы что-то помните о тех событиях, вы были участником следствия или родственником жертв, следователей, то, пожалуйста, напишите на e-mail info@serial-killers.ru.

Цель сбора информации - более широкий обзор забытой темы, возможна съёмка документального фильма и написание новых статей.
Это интересно!