Дети Чикатило

Наследуется ли преступность? С этим вопросом мы обратились к специалисту, получившему мировую известность в этой сфере, — доктору медицинских наук, про­фессору двух университетов, члену Амери­канской академии психиатрии и права, ру­ководителю лечебно-реабилитационного научного центра «Феникс» А. О. Бухановскому.

— Впрямую нельзя сказать, что преступ­ные черты передаются по наследству, — го­ворит Александр Олимпиевич. — Поведе­ние формируется в обществе. Наследствен­ность же лишь определяет степень риска. Существует наследственное предрасполо­жение к поломкам механизмов мозговой деятельности — я говорил об этом только что в Мадриде в своем докладе «Феномен Чикатило». Проведены, например, иссле­дования большого количества мужчин с достаточно распространенной генетиче­ской особенностью: у них 47 хромосом вместо 46, лишняя «Y». И оказалось, что в силу этого у них не только высокий рост, как правило, выше 180 сантиметров, но и ряд особенностей характера: они не одаре­ны интеллектом, примитивны в психиче­ском плане, у них достаточно конкретное мышление. Это люди крайне мнительные, злопамятные. Мы сбрасываем обиду, а они «застревают» на ней, как губка, накапливают все негативное. Плюс к этому для них характерна взрывчатость и агрессивность. И еще одно качество: у них отсутствует на­ше сопереживание, они холодны, не чувст­вуют чужую боль. И вот это сочетание де­лает этих людей повышенно агрессивны­ми. Хотя, конечно, не каждый из этих лю­дей становится убийцей.

— Этот хромосомный набор наследуется?

— Он возникает в силу наследственных особенностей.

— А был ли такой набор у Андрея Чикати­ло?

— У него не исследована генетика. А что касается его сына Юры, о котором идет речь в вашей статье, — я хочу провести его экспертизу. И разобраться: что в нем от ге­нов отца, а что — от ситуации в семье. Кстати, Юра не любил отца, не уважал, презирал его — это я прекрасно знаю от других членов его семьи.

— А родная сестра Юры, дочь Андрея Ро­мановича?

— Она в этом отношении мягче, она вы­шла замуж и рано ушла из той семьи.

— Однако вовсе не оторвалась, не отстра­нилась — она приезжала теперь к Юре в ро­стовскую тюрьму. И мама Юры, жена Анд­рея, приезжала.

— А куда денешься — родная кровь. Я встречался с Юриной мамой, это очень приятная женщина, и она очень несчаст­на, она уже тогда была раздавлена, когда узнала о своем муже такое. А теперь — тем более. Она ведь совершенно ничего не по­дозревала о «второй жизни» своего мужа Андрея.

— Трудно в это поверить.

— Тут работают уникальные психологи­ческие механизмы. Многие серийные убийцы, когда идут на убийство, в собст­венном сознании не идут на него. Патоло­гическая система у него уже работает, Чи­катило берет нож, но оправдывает этот факт: вдруг мне надо будет порезать хлеб? Вдруг — обороняться от бандитов? Это психологическая защита, ведь в его под­сознании вызревает потребность в сади­стическом убийстве.

У Чикатило — имидж сверхжестокого убийцы, и он действительно убил огром­ное количество людей, больше, чем ему вменили. Но вот в чем парадокс: по сво­ему характеру он не убийца. В быту он че­ловек совершенно другого типа, потому и близкие ни о чем не подозревали. И это — не единичный случай, в чем я убедился, исследуя большую группу убийц в тюрь­мах. Я веду эту работу с группой специа­листов, в которую входит и моя дочь Оль­га, она пятое поколение врачей в семье и бесстрашно остается одна в клетке с уго­ловниками. Так вот, у большинства из преступников есть подобная психологиче­ская защита.

— Что же заставляет перешагнуть эту за­щиту и убить? Сексуальный порыв?

— Нет. Феномен Чикатило развивается не оттого, что человек хочет получить сладострастие. Нет, есть жена, есть про­ститутки, а ведь сейчас появились про­ститутки, которые специализируются на садистических или мазохистических парт­нерах. Они, проститутки, исполняют, кстати, целый ряд социальных функций. И есть механизм сублимации. У человека сексуальные проблемы, но он уходит в науку, или в шахматы, или в искусство и достигает там высочайших результатов. Вот вам яркий пример — транссексуалы. Они — талантливейшие люди, у меня кни­га выходит с их прекраснейшими рисун­ками, стихами… И вот мы в нашем цент­ре «Феникс» корректируем им пол. И что же случается? Исчезают сексуальные про­блемы — пропадает талант, куда только он девается?!

— Есть ли вообще для потенциального маньяка выход из порочного круга?

— Два выхода. Один — созидательный: че­ловек находит себя в профессии, в семье, в хобби и так далее. Он может стать выда­ющимся педагогом, очень жестким, соци­алистического толка. Что, мы не знаем та­ких педагогов? Сколько угодно — и в выс­шей школе тоже! Как психиатр я знаю профессоров с серьезнейшими сексуаль­ными проблемами, с гомосексуальным влечением… Но за счет высокого интелле­кта они блокируют эту сферу.

Да ведь и Чикатило-старший сначала пошел по этому, учительскому, пути. И еще учась в школе, он был одним из пер­вых учеников. А в армии? Все шли в увольнение, а Чикатило в Ленинскую ком­нату и читал там классиков марксизма-ле­нинизма! И мечтал стать, вы помните, генеральным секретарем ЦК КПСС. При других условиях он, может быть, и стал бы, к примеру, секретарем райкома, хотя и очень своеобразным — я бы не позавидовал его подчиненным, но это было бы соци­ально приемлемо.

— Вы изучали множество серийных убийц, есть ли общие черты их развития и «воспи­тания»?

— У меня очень большой список серий­ных убийц, на 50 страниц. И многое по­вторяется в формировании этих людей.. Вот есть земля. Сверхлучший чернозем. Но он останется бесплодным, если не по­падут туда зерна. «Чернозем» для серий­ного убийцы — это, конечно, его биологии, наследственность, от этого никуда не уйдешь. Плюс раннее, послеродовое развитие ребенка.

Структурно и функционально неполная семья повышает риск совершения крими­нальных действий почти в 10 раз. Выявлены нашими исследованиями и другие предрасположения: это противоречивое воспитание — притворная забота, реальное эмоциональное отверже­ние, жестокость, унижения, подавление самостоятельности, ханжеское насаждение шаблонно-жестких морально-этических нормативов, асексуальность пли половая разнузданность. Все это может сказывать­ся на формировании в семье «маленьких чикатил». «Дети Чикатило» — я буду вво­дить в психиатрию этот термин.

— У вас есть примеры?

— Немало. Ведь их везут именно в наш центр «Феникс» со всей страны. И лечим мы их бесплатно, за наш счет. У нас сей­час наблюдается некрофил, который рас­капывает могилы, — ребенок, 15 лет, он разбивает гробы, где похоронены женщины, и трогает их! Есть десятилетний вам­пир — он отрывает головы животным, пьет кровь! Еще есть мальчик, который пыта­ется совершить крушение поездов, бросая на рельсы тяжелые предметы, — в его фантазиях, а фантазии это один из главных компонентов такого поведения, поезд со­шел с рельсов, огромное количество иско­реженных жертв, а он стоит рядом и этим упивается… Есть мальчик, ему всего 15 лет, который насилует животных — кроль­чих, собак, причем — до смерти. Они аго­низируют у него прямо во время полово­го акта. Мать его говорила мне: если бы он не попал к вам — я бы его убила и са­ма повесилась…

Вопросы задавал Владимир ЛАДНЫЙ.