Мертвец (1992 — 1994)

— Я пришел сюда на собственные похороны, — сказал Мертвец, и опустил глаза, чтобы не видеть океана ненависти и презрения, окружающего его…

Пресса много и охотно писала о деле ростовского маньяка, задолго до начала судебных заседаний общественное мнение однозначно и безапелляционно признало его виновным по всем пунктам, предъявленного обвинения и, безусловно, заслуживающим смертной казни. Ажиотаж вокруг ужасных преступлений и монстра их совершившего распространился далеко за пределы границ распавшегося к тому времени Советского Союза. В Ростов к началу судебного процесса съехалось множество журналистов и репортеров, которые жаждали первыми поведать миру о подробностях сенсационного дела.

14 апреля 1992 года в день начала судебных заседаний зал суда, который был рассчитан на 250 человек, не мог вместить всех желающих быть свидетелями процесса века. Зал суда наполняли многочисленные конвоиры, родственники потерпевших. Жужжали телекамеры, щелкали фотоаппараты — начался ажиотаж вокруг «суперубийцы». Когда его ввели в зал, родственники погибших начали истошно кричать. Бритый наголо и без очков, Мертвец выглядел немного растерянным, в его глазах горел какой-то безумный блеск. Видимо, вся эта атмосфера, а может быть, пришедшее к нему осознание безысходности повлекли его по несколько странному пути. Он начал откровенно и наивно прикидываться сумасшедшим, работать на публику, выкрикивая из своей клетки непристойности, распевал песни, устраивал стриптиз.

Он нашел поразительную аргументацию в оправдание своих злодеяний. Мертвец бубнил из-за все плотнее закрывающейся крышки своего гроба, что общество должно… быть ему признательно (да, да, именно так!) за то, что он выполнил миссию некоего социального санитара, убивая бродяжек, проституток, психически больных и неблагополучных детей…

Ну, кто же всерьез будет слушать бредни мертвеца?! То, что он будет, в конце концов, признан виновным в убийствах и казнен, было неизбежным, но все же существовал теоретический шанс, что его психологические проблемы помогут избежать такого итога судебного процесса. По мнению адвоката Марата Хабибулина, психиатрическая экспертиза, признавшая Чикатило вменяемым, была проведена не совсем грамотно. Однако все попытки адвоката вызвать новых независимых экспертов для психиатрической экспертизы, не увенчались успехом. Судья Леонид Акубжанов отверг эти обвинения, заявив, что квалификация проводивших экспертизу психиатров не вызывает сомнения.

Судья Леонид Акубжанов

Хотя государственными обвинителями по этому делу значились А. Задорожный и Н. Герасименко, главным врагом Мертвеца на процессе стал судья Леонид Акубжанов, он задавал острые вопросы свидетелям и бросал оскорбительные комментарии в адрес заключенного, который в ответ на эти выпады устраивал свои спектакли с раздеванием и писал бесконечные жалобы, пытаясь сорвать процесс.

За все время процесса никто не обратился к тому факту, что существовало несоответствие между группой крови в образцах спермы и группой крови подсудимого. Эксперты объяснили это редким явлением «парадоксального выделительства», но эта гипотеза была позже высмеяна во всем мире. Без независимых экспертов, адвокат практически ничего не мог сделать, чтобы привлечь внимание суда к факту несоответствия групп крови Чикатило и спермы, найденной на жертвах. И судья, с его явным предубеждением против подсудимого, принял этот необычный анализ лаборатории судебно-медицинской экспертизы и его не менее необычное объяснение, как должное.

Родственники, которым и при жизни мертвец был не очень-то нужен, после его ареста изменили фамилии и место жительства. Никто из них ни во время процесса, ни после него контактов с подсудимым не искал…

Наступил август 1992 года. Защита подвела итог со своей стороны, говоря, что свидетельства, улики и психиатрические исследования были некорректны, а самого Чикатило принудили к признаниям. Обвинитель же повторил подробности каждого из преступлений, и потребовал смертной казни для обвиняемого.

Затем настал черед мертвого человека. Он был введен в зал суда и ему предоставили последнее слово. Но он молчал.

Судья взял два месяца, чтобы вынести окончательный приговор.

14 октября 1992 года, спустя шесть месяцев после начала судебного процесса, Л. Акубжанов объявил Андрея Чикатило виновным в пяти случаях развратных действий в отношении несовершеннолетних и 52 убийствах, в том числе 21 мальчика (в возрасте от 8 до 16 лет), 14 девочек (от 9 до 17 лет) и 17 женщин. Чтение приговора заняло два дня.

Полный текст приговора Ростовского областного суда от 14 октября 1992 г. по делу Чикатило А.Р.

Приговор об исключительной мере все присутствовавшие в зале заседаний Ростовского областного суда встретили аплодисментами. Только мертвец, вопреки всему, никак не хотел признавать, что его никчемная жизнь подходит к концу. При оглашении приговора он кричал, что не признает себя виновным, что на следствии его пытали и пичкали наркотиками, облучали. Сразу же после того, как приговор был обнародован, его увезли в следственный изолятор СТ-3 Новочеркасска (почтовый ящик №398). Мертвец стал смертником…

В тот же день председательствовавший на суде Леонид Акубжанов и начальник УВД Ростовской области генерал-майор милиции Михаил Фетисов провели пресс-конференцию. Акубжанов и Фетисов высоко оценили способности ростовского психиатра Александра Бухановского, который составил портрет убийцы еще до его поимки. Акубжанов, опираясь на заключение специалистов Института судебной психиатрии им. Сербского, повторил свое утверждение о том, что маньяк здоров. Бухановский, опираясь на собственный научный опыт, утверждал обратное. Несмотря на разницу во мнениях, всех присутствовавших поздравили с окончанием дела.

Судебный процесс века наконец-то отгремел, страсти вокруг Чикатило начали стихать, но вместе с тем началась борьба осужденного и его адвоката за отмену, как они считали несправедливого решения Ростовского областного суда.

Марат Хабибулин

30 октября 1992 года адвокат Марат Хабибулин направил в Верховный суд России кассационную жалобу, в которой высказывал несогласие с решением Ростовского областного суда и просил отменить смертный приговор своему подзащитному. Марат Хабибуллин заявил, что он располагает доводами, которые ставят под сомнение обоснованность вынесенного приговора. Доводы Хабибулина сводились главным образом к тому, что психиатрическая экспертиза, признавшая Чикатило вменяемым, проводилась недостаточно ответственно и серьезно.

«Эксперты Института судебной психиатрии им. Сербского вынесли заключение за один день, не ознакомившись с материалами дела, не наблюдая за поведением Чикатило в суде, не участвуя в обсуждении дела в ходе судебного заседания. Поспешность, с которой была проведена экспертиза, была выгодна суду и преследовала только одну цель — создать видимость обоснованного научного заключения. То, что суд, доверясь психиатрам, проигнорировал такие важные вопросы, как психическое состояние Чикатило и его взаимоотношения с обществом, совершенно недопустимо в столь незаурядном и общественно значимом деле», отметил адвокат.

28 января 1993 года суд удовлетворил просьбу Чикатило и предоставил ему возможность ознакомиться со всеми протоколами судебного заседания. При желании протоколы можно было прочесть за неделю, но смертнику некуда было спешить, и ознакомление с документами заняло у него 2 месяца.

29 марта 1993 года Андрей Чикатило, обвиненный Ростовским судом в серии убийств женщин и детей на сексуальной почве, закончил читать протоколы судебного заседания, и к 3 апреля документы для вынесения окончательного решения по делу Чикатило (в числе которых было более 200 томов уголовного дела, протоколы судебных заседаний и приговор суда) поступили в Верховный суд России.

В течение двух месяцев работники Верховного суда России должны были ознакомиться со всеми томами дела и определить, отменить или же оставить в силе смертный приговор Андрею Чикатило.

Однако даже подтверждение смертного приговора Верховным судом еще не означало бы немедленного расстрела Чикатило. В новочеркасской тюрьме в то время сидели осужденные, ожидающие исполнения смертного приговора в течение 2-3 лет.

Сам же Чикатило, находящийся в Новочеркасской тюрьме к тому времени уже около полугода усердно писал повесть о своем тяжком жизненном пути и выражал наивную надежду, на то, что умрет своей смертью.

Письмо Андрея Чикатило в газету «Аргументы и факты»

28 мая 1993 года Андрей Чикатило направил суду жалобу, в которой требовал пересмотра своего дела. Чикатило писал, что считает себя больным человеком и призывает суд направить его на лечение, а не расстреливать. Судья Леонид Акубжанов, под председательством которого судебная коллегия вынесла Чикатило приговор, в ответ на это заявил, что считает жалобу обычной для Чикатило попыткой вызвать к себе снисхождение. Приговоренный к смертной казни жаловался (уже не первый раз) на судью Леонида Акубжанова, считая, что тот вынес ему слишком строгий приговор.

«На самом же деле, — отметил Акубжанов, — Чикатило — хладнокровный и расчетливый садист, который в течение 12 лет безжалостно убивал женщин, мальчиков и девочек, а теперь обеспокоен собственной участью».

Окончательное решение по делу Чикатило должен был вынести Верховный суд России. Дата слушаний по делу была назначена на июнь.

30 июня 1993 года Верховный суд России оставил без удовлетворения кассационную жалобу сексуального маньяка Андрея Чикатило на смертный приговор, вынесенный ему Ростовским областным судом.

На суде Чикатило неоднократно менял свое поведение, то называя себя «зверем, заслуживающим смертной казни», то заявляя, что он — психически тяжелобольной человек, которого нужно не расстреливать, а лечить. Именно на последнем и настаивал приговоренный к смерти маньяк в кассационной жалобе на приговор Ростовского областного суда. Однако судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда России, опираясь на результаты судебно-медицинской экспертизы, признавшей Чикатило вменяемым, оставила приговор суда первой инстанции в силе, хотя и значительно уменьшив объем обвинений (из приговора Ростовского областного суда было исключено 9 эпизодов убийств)

Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР
от 30 июня 1993 г. по делу Чикатило А.Р.

Но даже, несмотря на то, что Верховный суд подтвердил приговор Ростовского областного суда сам приговоренный до последнего не верил, что его расстреляют. Он до конца боролся за свою жизнь, следил за здоровьем. В камере смертников, Чикатило начинал утро с гимнастических упражнений: отжимался, прыгал на месте, делал мостик. И еще без конца писал жалобы на следователей и судью, требовал справедливости и просил снисхождения, учитывая тяжелые потрясения, перенесенные в период военного детства и отразившиеся впоследствии на его психике.

Прошение Чикатило о помиловании

Находясь уже практически на пороге своей смерти, Чикатило охотно давал интервью журналистам, иностранные съемочные группы, получив разрешение, делали уникальные кадры, запечатлевшие последние дни самого жуткого маньяка современности.

Свое самое последнее интервью Чикатило дал журналисту «Комсомольской правды» Владимиру Ладному в конце 1993 года.

Журналист обрисовал нам незатейливый быт приговоренного к смерти: камера невелика – два шага в ширину, четыре в длину. Чисто, аккуратно, опрятно, справа койка, слева двухъярусные нары, в общем можно бы жить и втроем, но больше одного тут никогда не бывает. Смерть — она для каждого одна. Снаружи за решеточкой небо голубое, а стены внутри синие-синие. Покрыты десятками слоев краски. Потому и надписей на них ни одной. Все – под слоями краски, последние «прости»…Если учесть, что стены эти самые стоят здесь с дореволюционного 1914 года, то, сколько же хранят они таких откровений?

Интервью

— К вам сюда кто-нибудь приходит? Родственники, жена, дети?

— Никто не приходит. Жена и все родные уехали, и мне не говорят куда. Не знаю почему. Никто не хочет навестить.

Насчет «никто не хочет» — натяжечка. Родственники действительно скрылись, сменив фамилии, боясь самосуда потерпевших. Официальный же интерес к Чикатило огромен. Ученые десятков стран мечтают изучать этот феномен. Сотни заявлений от журналистов для того чтобы взять у маньяка интервью. Однако после вступления приговора в силу прессе отказывают наотрез. Да и персонал бунтует. Тех, кто работает со смертниками не должны знать в лицо.

Камер тут немало. Справа и слева — по дю­жине. И восемь из них заселены. Цифру эту мы обнародуем впер­вые в истории тюрьмы — дабы пресечь слухи. Восемь смертников живут сегодня на этом этаже безвылазно, выходя из своих ка­мер лишь раз в неделю на прогулку. Месяцами, а то и годами они не видят никого, и, когда в коридоре раздаются шаги, смертники всегда замирают: к кому? Шаги эти — единственная надежда на связь с внешним миром. Но охранники смыкаются у двери № 33. По очереди звякают замки — электрические, наклад­ные, внутренние. И вот — мы за массивной дверью.

Чикатило в камере смертников

Кто-то пускал слухи, что «кон­чили» Чикатило? Вот он, жив-здоров и отлично выглядит, высок и строен, только взгляд через круглые очки мрачен, да костюм портит дело: не обычная черная тюремная роба, и не та, в какой ходят «полосатики» в зонах осо­бого режима. Его широкополосные сине-голубые штаны да куртка — спецодежда смерт­ника.

Интервью

— Как с вами обращаются?

— Хорошо. Уважительно. Чего ж — нормально.

— Как кормят?

— Да мне что, я привыкший уже — всю жизнь по команди­ровкам, по уралам да сибирям всяким. Мне что ни поешь. А тут рыба, овощи. Сижу, читаю.

— А что сейчас читаете, Ан­дрей Романович?

— Сейчас Николая Остро­вского (протягивает мне томик). Да всякие вот выдает тюрьма, видите. (Поднимает занавеску и показывает сложенные за ней полтора десятка книг).

Чикатило в камере смертников

…В Ростовской области убийств совершается по несколь­ку ежесуточно. Исключительную меру не получает за это нынче почти никто. Сегодня, чтобы по­пасть на этот «смертный» этаж, действительно нужно много­кратно совершить такое, чего не увидишь и в фильмах ужасов. Однако и отсюда существует путь назад.

Интервью

— Верховный суд утвердил приговор?

— Да, то есть, как утвердил — снял часть статей. Так я ж подал апелляции и в Президиум ВС, и генпрокурору подал, и адвокат мой доказал же, что все нормаль­но. Они там, в следствии, наве­шали на меня трупы со всего Союза. Все группы крови подо­гнали, вторую — крови, четвер­тую — спермы. Для отчета. Да я уже в суд все это писал, я их по­критиковал за это. А они меня весь суд в карцере продержали.

— Вы пишете апелляции, зна­чит, надеетесь на помилование?

— Да я уже так, отстраненно, где-то не на земле, а выше, у Бога, что ли. Во Вселенной где-то, смотрю на все оттуда. Я уже выше всего этого.

— Вы верите в Бога?

— Да так, средне. Надеюсь.

У Чикатило действительно отвели часть эпизодов, в том числе тот, по которому уже рас­стреляли невиновного — Крав­ченко: Верховный суд редко при­знает свои ошибки. Но остались смертные приговоры по УК трех республик — Украины, России, Узбекистана. Однако надеются все в этих стенах. И не напрасно. Особенно в последние пару лет, когда Президент России был в этом плане необыкновенно добр, не утверждая ни одной смерти, и «клиенты» долгие годы ждали своей участи. Нынче процесс по­шел. Но…

— Мои подсудимые, бывало по четыре года сидели «под вы­шкой» за преступления, анало­гичные тому, что совершил Чи­катило,— рассказывает пред­седательствовавший по делу «убийцы века» судья Леонид Акубжанов. — Ровно столько просидел Геннадий Бейсов, кото­рый насиловал девушек, а затем разрывал им половые органы и душил. Приговор прошел все ин­станции, а с верхней пришло по­милование, замена на пожиз­ненное заключение.

— А с пожизненным есть шанс выйти на свободу?

— В России все может быть. Придут новые политики, проя­вят гуманность. По качеству убийств Бейсов — тот же Чика­тило, только по молодости успел он наубивать меньше, останови­ли. Эта самая молодость и явля­ется основанием для помилова­ния. И дает шанс выйти на волю еще достаточно молодым и силь­ным… А вот Константин Черемухин, я вынес ему смертный приговор 3 ноября 1989 года. Он насиловал девочек, а затем неко­торых тоже душил, одну утопил, одну забил отверткой. Приговор привели в исполнение несколько дней назад. Да и то потому, что президент еще в 1991 году вынес отказ в помиловании, просто ис­полнение приговора было прио­становлено на два года. А нынче-то всех милуют.

С нашей газетой судья Леонид Борисович Акубжанов дружит давно. Все номера Комсомолки с 1984 года подшивает и бережно хранит дома – набралась солидная коллекция 2 стопки от пола до потолка. У судьи однокомнатная квартира в соседнем городе, откуда он ежедневно электричкой едет в Ростов на работу.

То ли дело Чикатило. Его сослуживцы по НЭВЗ с некоторой завистью рассказывают какую шикарную квартиру он получил от завода. А его коллеги по Ростовнеруду перечисляли массу его других производственных премий. «Ну что же, на работе он был корректен, обходителен с сотрудниками, всегда скажет спасибо, до свидания. Разве что не слишком общителен», – говорит Тамара Алексеевна, четыре года подряд выписывавшая Чикатило командировки. Те самые в которые он ездил убивать…

Интервью

— Вы требовали психиатра?

— Надо психиатра, да, а то Бухановский только со мной нормально и говорил, а его выгнали из суда как вредителя какого, и на меня давить стали: ты все брешешь, мол все брехня, мол подпиши, да подпиши. Мол я уникальный злодей какой-то.

— Вы еще адвоката вызывали?

— Да, я писал адвокату и прокурору областному: продайте мою хату шахтинскую на площади Свердлова. И землю тоже, землю теперь можно продавать, а там бродяги всякие собирались еще при мне, и сейчас оккупируют ее и крысы. Замуровала мою хату мафия ассирийская. Адвокат все не находит времени ее продать …

— На что вы хотите использовать вырученные деньги?

— Ну, на тюрьму перевести их хочу. И пусть хорошая тюрьма. Ну, и себе покушать. Килограмм халвы, кило печенья, пряников разных.

Убийств на счету Андрея Романовича более полусотни, на протяжении 12 лет он вел настоящую охоту на людей, всегда имея при себе принадлеж­ности — нож, веревки, молоток. «Завидовал, — объяснял он по­том.— Обидно, что я, человек с высшим образованием, знающий наизусть имена генсеков компар­тий всех стран, в половом отноше­нии слабее всех этих двоечников и прогульщиков». Он завидовал и отрывал мальчикам половые орга­ны, не случайно два мужских тру­па его жертв экспертиза сначала сочла женскими. И лишь его соб­ственные показания прояснили дело. Завидует он и членам ГКЧП, у которых в тюрьме было по два ад­воката.

А психиатры, которых он зо­вет,— так их десятки уже тут пере­бывало. Все экспертизы, включая ведущий состав ВНИИ общей и су­дебной психиатрии имени Серб­ского, признали его совершенно

— Психопат, как и миллионы россиян,— говорит судья Леонид Акубжанов.— Состояние плохое, но не болезненное. У него желез­ная выдержка, логика, стальные нервы. Он ни разу не ошибся в конспирации. Ни одной жертве не предоставил ни одного шанса вы­рваться, остаться в живых. Хотя многие были сильными, крепкими парнями-старшеклассниками. 12 лет водил за нос всю милицию Се­верного Кавказа! Ни разу не оста­вил ни одного своего следа на ме­сте преступления. Серость в по­вседневной жизни, но гениальный преступник.

Это теперь он утверждает, что, когда входил в лес, его трясло, ша­тало. Ничего подобного: ведь не бо­ялся его никто, шли вместе, болта­ли. И, выходя из леса, шутил с грибниками, с прохожими, с мили­цией. Мило пообщался с мамой Леши Хоботова, которая ездила по электричкам с фотографией про­павшего сына. Посмотрел вместе с другими пассажирами фото, сочу­вственно развел руками: нет, не признаю. И, глядя на уходящую мать, вспоминал, как на днях еще живому Леше откусывал язык.

Интервью

— Андрей Романович, как вы оцениваете то, что совер­шали?

— А что я мог? Вся страна бе­шеная. Я должен был стать боль­шим политиком, хотел бы. Что правительство делает, что люди делают, гляньте. Сколько зла. Все воюют, делят территории, общего языка не найдут, конца краю не видно. Неуправляемые процессы уже пошли, национальные кон­фликты, неуправляемая уже страна.

— Но и вы убивали?

— Я боролся. Я еще в секретари­ат обкома партии жалобы писал, и в администрацию, три тома жалоб, так их там, как всегда, оставили без внимания, так и не проанали­зировали мои жалобы, мои воззва­ния, прокламации мои. Я же писал там программу, не услышали, вот я и боролся, как мог, сам. Я с жули­ками всякими сражался, бродяга­ми, от опустившихся, от спидоносцев всяких мир очищал!

Он решал, кому жить, брал на себя роль высшего судьи. Роль, ко­торую даже после всего случивше­гося наше государство взять на себя не решается. Своих-то не трогал, жену, у кото­рой был полностью «под каблу­ком», любовниц, которых при этом имел немало,— даже с родственни­цей жены умудрялся спать. Не трогал дочку, сына, внучат и еще новых детей хотел иметь. «Очень я детей люблю: да только жена все время аборты делала»,— жаловал­ся он.

Насчет очищения мира врет. Среди его жертв — умницы, от­личники, скромные, добрые и от­зывчивые. Им неудобно было отказать, когда благообразный муж­чина просил их показать дорогу, помочь. Да что там дети, если бывалые оперативники отпустили его, не решившись взять нужные анали­зы. «Такой интеллигент, в шляпе, в очках, с портфелем,— говорил мне один из них. Вы предста­вляете, что такое взять анализ спермы у члена партии с 24-летннн стажем! Это же ужасно унизительный процесс. Это всего-то три раза и делалось за все время розыска, а проверялись более 200 тысяч человек, одних только води­телей на группу крови — 160 тысяч».

Проверялись в регионе все вла­дельцы автомобилей, видеотехни­ки, работники железной дороги, культурно-просветительных, спортивных учреждений, военные…

Дело прошлое. Хотя… Вот что страшно: с арестом Чикатило подо­бных преступлений в регионе не стало меньше. В обстановке соци­альной неустроенности, политиче­ских распрей, экономического раз­вала обвально растет здесь число зверских убийств, именуемых на языке УК «немотивированными». Только верно ли, что нет у них мо­тива? Может, мотив этот не лично­стный, а социальный?

На воле, впрочем, происходит нынче то же самое.

…Чикатило читает книжки и надеется на лучшую участь. Он не дурак. Он знает: власти в нашем государстве всегда были беспо­щадны, когда дело касалось поли­тического покушения на них са­мих. Зато в это же время власти наши по отношению к уголовни­кам, орудующим внизу обществен­ной пирамиды, проявляют чудеса гуманизма.

14.01-21.01.1994. Комсомольская правда

Указ Бориса Ельцина

По некоторым све­дениям, исполнение приговора ускорило именно эта публикация в «Комсомольской правде». В газете высказывалась мысль, что смерт­ный приговор над маньяком не будет исполнен. Это предположе­ние, по утверждению заслуживающего доверия источника, побу­дило Президента РФ на незамедлительное подписание указа об отказе в ходатайстве Чикатило о его помиловании.

Расстрел Чикатило

Внимание! В одном из кадров показана голова с кровью — это не Чикатило. Кадров расстрела Чикатило в этом видеофрагменте нет.

14 февраля 1994 г. А. Р. Чикатило казнили, но, пожалуй, окончательная точка в этом деле не поставлена до сих пор.

Суд, который должен был дать четкие ответы на все спорные вопросы в деле Чикатило и сделать все, чтобы стереть это имя из людской памяти, напротив открыл ящик Пандоры. Многие противоречия, так и не получили однозначной трактовки. На протяжении уже более чем двух десятилетий высказываются диаметрально противоположные точки зрения по вопросу вменяемости Чикатило, результатов судебно-медицинских экспертиз и др. Как известно десять эпизодов было исключено из обвинительного заключения Чикатило Верховным судом, но судя по всему так никогда и не будет достоверно установлено, кто виновен в этих преступлениях.

Чикатило не умер после расстрела, он стал мифом, растиражированным в многочисленных статьях, книгах и фильмах, которые порой очень далеки от истины. К сожалению, ростовский маньяк и все те ужасные злодеяния, которые связаны с делом «Лесополоса» обречены возрождаться вновь и вновь на страницах прессы и экранах ТВ, до тех пор пока мы не услышим правду из уст главных действующих лиц этого противоречивого расследования.

Автор — Svan