Рыльков, Олег Викторович

Оперативно-следственные группы не успевали разгребать многочисленные дела и подсчитывать трупы. Их было столь много, что другие преступления против личности уходили на второй план. Но преступление, совершенное 3 апреля на Юбилейной улице, заставило вздрогнуть сыщиков Автозаводского РОВД и на время забыть о бандитских разборках. Какой-то негодяй, воспользовавшись отсутствием взрослых, обманом проник в квартиру и, угрожая убийством, в извращенной форме изнасиловал восьмилетнюю девочку. Ребенок находился в полушоковом состоянии и ничего рассказать о насильнике не мог, кроме того, что это был высокий мужчина в куртке. Но для ребенка все взрослые — высокие. Мужчина позвонил, спросил, есть ли дома родители, сказал, что ему очень надо позвонить по телефону, вызвать для бабушки «Скорую помощь»… Позднее девочка вспомнила, что у мужчины было худощавое лицо, темные волосы и усы.

Уголовное дело возбудили по статье 120-й УК РФ. Два месяца поисков результатов не дали, и производство по делу было приостановлено.

О преступлении на Юбилейной улице вряд ли бы вспомнили, если бы спустя десять месяцев, в феврале 1993 года, подобное отвратительное насилие не произошло на улице Ворошилова. Насильник-педофил приходил днем, когда не было взрослых, просил воспользоваться телефоном. Восьмилетняя Лена открыла, ведь ее в школе учили уважать старших, помогать им. Негодяй вошел в квартиру, еще раз уточнил, нет ли старших, и достал нож. На языке милицейского протокола он «совершил действия сексуального характера». Но никакой протокол не скажет, как была изувечена маленькая детская душа, какая незаживающая рана останется на все последующие годы… Лена описала преступника. Приметы были все те же: высокий мужчина, черные усы, куртка, джинсы, зимняя шапка. Но на этот раз преступник прихватил несколько ценных вещей, попавших под руку. Возбудили уголовное дело. Но через два месяца производство по нему приостановили. Где искать преступника — или преступников? Полгорода ходит в куртках, джинсах и зимних шапках. А усы — примета, как известно, непостоянная.

Маньяк снова затаился. Надолго ли ему хватит полученных острых ощущений?

Вскоре в криминальной сводке прошло сообщение об ограблении квартиры на улице Разина. Но тут и намека не было на сексуальный характер преступления.

Десятилетняя Катя открыла дверь мужчине, который спрашивал, где живут Петровы. Она ответила, что не знает. Тогда он сказал: «Спроси у мамы или папы!» И как только девочка произнесла, что их нет дома, он тут же ворвался и пообещал зарезать, если она пикнет. От страха девочка даже не могла вспомнить, как выглядел грабитель, какого цвета на нем была одежда. Помнит только, что он сразу взял на кухне большой нож для разделки мяса и махал у нее перед лицом. А через неделю — до деталей совпадающее ограбление на Приморском бульваре. Восьмилетнюю Аллу преступник не тронул. Появился второй «серийщик»?

Начался новый учебный год, и после долгого перерыва маньяк опять напомнил о себе. Жертва насилия — первоклассница, семилетняя Лена. Дом на улице 40-летия Победы. Преступник позвонил, попросил вынести стакан воды. Совершил действия сексуального характера, поспешно схватил и погрузил в свою сумку все, что нашел ценного.

Через полгода, в апреле 1994 года, — еще более тяжкое изнасилование, в извращенной форме в доме на улице Тополиной. Девчушке было всего девять лет. Прихватив дешевенький радиоприемник, маньяк скрылся. И, как и всегда, его никто не видел: ни соседи, ни старушки, коротающие время на дворовых лавочках.

Затихая на год-полгода, выжидал, ничем не проявляя себя. Стандартный человек на улицах стандартной застройки. Именно такие он выбирал для своих преступлений. И фортуна пока не изменяла ему. У милиции не было ни одной зацепки. Общий абрис. Неясное, безликое пятно.

А непойманный, ненаказанный насильник малолеток будто с цепи сорвался. Через три недели жертвой изнасилования и ограбления стала 12-летняя Ольга с бульвара Туполева. Менее чем через месяц, 20 мая, 9-летняя Аня с улицы Свердлова. Негодяй связал ее, изнасиловал в извращенной форме, а потом, как всегда, аккуратно собрал в свою объемную сумку вещи, хрустальную посуду, радиоаппаратуру.

Все преступления, по которым заводились уголовные дела, были похожи до деталей, как один и тот же навязчивый кошмарный сон. Преступник не был оригинален: просил дать воспользоваться телефоном, чтобы вызвать «Скорую помощь» умирающей бабушке, которая живет на 7-м или 10-м этаже, водички. Обманывал и еще более просто: «Не ваша ли это собачка (кошечка)?» Естественно, детское любопытство побеждало. Еще были варианты про проверку кранов, телеграмму, бесплатные билеты в цирк. И доверчивые дети открывали замки.

Но не оборотень — конкретный и вполне материальный негодяй ходил по улицам и безошибочно вычислял квартиры, где находились маленькие девочки.

7 июня — Московский проспект. Девятилетняя Вера. 5 августа, потерпевшей — 10 лет. Спустя 10 дней — девятилетняя жертва в доме на улице Дзержинского.

17 ноября в милицейской сводке прошло настораживающее сообщение об ограблении на той же Юбилейной. Подобный случай был на улице Разина и Приморском бульваре около полутора лет назад. В этот раз грабитель обманом проник в квартиру, в которой находилась девочка восьми лет. Сексуальных домогательств не было. Кто этот преступник? Все тот же маньяк или грабитель, пользующийся детской наивностью и простодушием? Иногда приметы совпадали, а иногда нет. Потрясенные дети путались в показаниях и часто, спустя время, может, желая помочь следствию, выдумывали явно несуществующие детали: длинные ногти на руках, кровавые глаза…

Больше всего сыщиков тревожил один вопрос: «Не превратится ли в скором будущем этот грабитель-серийщик в насильника?» Преступления затягивают. А беззащитность девочек и полная власть над ними, не даст ли повода испытать новые ощущения? И основания для тревоги, увы, оказались небеспочвенны.

В феврале 1995 года преступник проникает в квартиру на бульваре Королева, связывает восьмилетнюю девочку, выносит вещи. В апреле — аналогичное преступление на улице Революционной. Квартиру открыла девятилетняя Женя.

Кто этот «специалист узкого профиля»? Он рисковал, оставляя девчонок живыми. Понимал, что могут случайно узнать его на улице. Многие «честные воры» (хотя в кодексе чести вора убийство отрицается) в конце концов становились мокрушниками. Обстоятельства так или иначе подталкивали: появлялись внезапно хозяева, жертвы неожиданно оказывали сопротивление и т.д.

Чутье подсказывало, что действует все же один и тот же насильник. Но почему тогда он порой без видимых причин отказывал себе в удовольствии? Может, таким образом он пытался направить следствие по ложному пути, распылить силы сыщиков, чтобы работали сразу в нескольких направлениях? На первый взгляд — наивно. Но с другой стороны, вот уже сколько времени преступник (или преступники?) действует безнаказанно, среди бела дня, что называется, на глазах у людей. И каждый раз спокойно уходит.

23 декабря — вновь сексуальное насилие на улице Свердлова. Он, конечно, сильно рисковал. Ведь в любой момент могли прийти взрослые, и даже у слабой женщины в моменты угрозы жизни ее ребенку появляется страшная и необузданная сила, с которой не совладать. Не говоря уже о появлении мужчин.

С начала 1995 года преступник-педофил продолжает действовать по старой схеме. В газетах уже несколько раз писали о его злодеяниях. Но дети по-прежнему по-детски доверчивы. Все нравоучения взрослых улетучиваются, когда слышат за дверью негромкий, просящий голос, и торопятся открыть. Перед «делом» преступник, несомненно, тренировал интонацию голоса, заранее определял вариант обмана.

В феврале насильник снова возвращается на Юбилейную. Подстерег девочку в то время, когда она закрывала квартиру. Отобрав ключ, потащил на чердак того же дома, связал, изнасиловал. Потом спустился, чтобы, не торопясь, почистить квартиру. Тогда он чуть не попался: в квартиру к тому времени вернулся старший брат девочки, Саша, крепыш восемнадцати лет, но он не сразу сообразил, что за тень мелькнула в прихожей. А когда выскочил на лестничную клетку, услышал лишь топот ног.

Затем, после перерыва, в сентябре, изнасилование восьмилетней Ольги на Приморском бульваре. 2 октября — проникновение в квартиру по улице Фрунзе. Семилетняя Лена, заикаясь и плача, с ужасом рассказывала про дядю, который забрал мамины и папины вещи в большую сумку. А 16 января 1996 года все на той же улице Фрунзе маньяк, проникнув в квартиру, связывает и насилует семилетнее дитя. С места преступления скрывается незамеченным. Уголовное дело возбуждено, затем производство по нему приостановлено.

9 февраля преступник-грабитель вновь на Приморском бульваре. Ему удается обмануть тринадцатилетнюю Таню. Он проникает в квартиру, связывает девочку и уносит все ценное.

А 20 мая вновь пополняется долгий список изнасилований. Маньяк возвращается на улицу Дзержинского. Жертва жестокого изнасилования — 10-ти летняя Лена.

…В оперативной сводке по городу Тольятти за 31 июля 1996 года никто не обратил особого внимания на факт задержания сотрудниками Комсомольского РУВД гражданина Яценко А. Н. «за покушение на сбыт фальшивой 100-тысячной денежной купюры на мини-рынке по улице Мира г. Тольятти».

Указанный гражданин был отпущен под подписку о невыезде. По данному факту 31.07.96 г. Комсомольским РУВД возбуждено уголовное дело N 963392 по ст. 87 ч. 1 УК РФ. Производство по делу неоднократно приостанавливалось и возобновлялось, в том числе 24.12.96 г. Приостановлено по п. 1 ч. 1 ст. 195 УПК РФ. 27.08.97 г. производство по делу вновь возобновлено.

За двенадцать дней до появления в милицейских сводках непримечательной строчки о гражданине с фальшивой купюрой произошло злодеяние, которое потрясло город и на время заставило забыть о всех иных преступлениях.

Но сначала — на домах по улице Тополиной, той самой, злополучной, появились кричащие объявления с фотографией светленькой девчушки.

ВНИМАНИЮ ГРАЖДАН!

18.07.96 г. в 19.00 пропала девочка 1990 года рождения, проживавшая по адресу ул. Тополиная, дом … Полина П-ва.
ПРИМЕТЫ: Рост 120 см, волосы светлые, глаза голубые, одета в сарафан синего цвета в полоску по горизонтали красно-белого цвета.
Всем, кто располагает какой-либо информацией о пропавшей девочке, просьба сообщить по телефону…

Семью П-вых и ее дочь хорошо знали в доме. Родители любили дочурку, — это сразу было заметно: Поля всегда была красиво и опрятно одета, отличалась веселостью нрава.

Эти и последующие сутки родители не находили себе места. Загулявшие на стороне великовозрастные дети — это одно. Но исчезнувший шестилетний ребенок — ситуация, страшней которой не придумаешь. Девочку искали в лесопарках, в жилых массивах. Были опрошены десятки людей. Кто-то вспомнил, что видел похожую девочку, которая направлялась с мужчиной в сторону зеленого поля, где раньше была ракетная часть. Пустырь и прилегающий лесной массив тщательно обследовали. Но никаких следов не нашли. К розыску подключились все оперативные службы, усиленные наряди милиции, оперуполномоченные участков, солдаты.

Шли вторые сутки поиска. Один из розыскников, солдат, не поленился спуститься в овраг и обследовать находящийся там бункер — полуразрушенный объект бывшей воинской части. Увиденное заставило его отшатнуться.

На цементном полу лежал растерзанный трупик девочки. Задранный сарафанчик, поза не оставляли сомнений, какие мучения пришлось испытать несчастному ребенку. Это была пропавшая Поля. Эксперты-криминалисты насчитали на ее теле, голове множественные раны. На шее — завязанный узлом черный брючный ремень. Кто мог совершить столь жуткое злодеяние?

Через три дня, буквально опросив всех жителей дома, где жила девочка, оперативники установили, что девочку видели вечером вместе с неким Рыльковым. Подозреваемый часто бывал в этом доме — приходил к своему знакомому Яценко А. Н., который торговал поблизости разливным пивом. А дочка пивника была подругой Полины. Установили это через три дня. В этот же день, 23 июля, следователем прокуратуры Автозаводского района было вынесено постановление о заключении Рылькова под стражу, которое было санкционировано и. о. прокурора района.

Рылькова искали по всему городу, на вокзалах и станциях. В область послали на него ориентировки. Но он и не думал покидать Тольятти. Ведь ему всегда удавалось ловко уходить от ментов. И вот попался по-глупому. С фальшивой купюрой на рынке. В отделении милиции он уже прощался не только со свободой, но и с жизнью. «Фамилия?» — гаркнул дежурный офицер. «Яценко!» — пролепетал побледневший мужчина. Наверное, дьявол водил им, подсказывая ответы. «Адрес!» Задержанный назвал дом и квартиру на Тополиной — адрес продавца пивом. Со стены на него пялился пустыми глазницами фоторобот — его фоторобот. «Разыскивается за совершение тяжкого преступления…» Трясущимися руками Рыльков нацарапал подписку о невыезде. В тот момент он мог подписать все, что угодно, хоть смертный приговор своим родителям.

Через час его уже не было в городе. Осталась лишь ничем не примечательная запись в журнале оперативных сводок о гражданине с фальшивой купюрой.

Теперь для Олега Рылькова наступила новая жизнь. Он жил под чужими именами, ночевал в заброшенных дачах, иногда напрашивался к сельским жителям помогать им строить коттеджи, выполнял другие поденные работы. Надо было выживать и не светиться на уголовщине. Иногда он сожалел, что так случилось, в тридцать лет потерять все: дом, любимую дочь. Но порой темные силы вновь бурлили в нем, и он еле сдерживался, глядя на сельских малолеток.

Однажды судьба улыбнулась ему. Он познакомился с женщиной, которая была на десять лет его старше. Он помог ей сделать несложную работу на ее дачном участке садоводческого товарищества «Энергетик», что недалеко от села Санчелеево Ставропольского района.

Наступил май 1997 года. Мосфира расцвела. Олег ее во всем устраивал: был красивым, степенным, немногословным. Помогал ей. Ей, татарке по национальности, нравилось, что Олег был родом из татарского города Зеленодольска. Иногда они выпивали. И вот однажды Олег с грустью рассказал, что недавно погибли в автокатастрофе его жена и дочь.

Они решили жить вместе. Рылькова это устраивало: ведь у Мосфиры еще была своя квартира на улице Зеленой в Тольятти. Но недолго продолжалось женское счастье.

— Мы уже знали фамилию серийного насильника, — рассказывал позднее начальник отдела по убийствам тольяттинского УВД Юрий Онищук. — До случая с Полиной Рыльков не убивал, только насиловал и грабил…

Мосфиру он убил в ночь на 28 июня 1997 года. Весь день они пили водку, а потом, по словам Рылькова, сожительница спрятала его обувь и одежду. Когда она заснула, он связал ее. Женщина сумела развязаться, он толкнул ее на диван, схватил топор и убил ударом обуха по голове. Рассказывал, что после этого ему стало так хорошо, что даже не описать. Затем он нашел свою одежду и обувь. Взял трехлитровую банку, набрал клубники сорта «Виктория» и сверху добавил смородины.

Об этом он подробно рассказывал при съемке на видеокамеру во время выхода на место преступления. После убийства Мосфиры Рыльков запер дачный домик и калитку и поехал на ее квартиру в Тольятти. Там он уже примелькался. Соседям сказал, что хозяйке стало плохо с сердцем и он отвез ее в больницу. Через пять дней в этом доме было совершено новое преступление.

Рыльков давно уже в совершенстве овладел способами без взлома проникать в квартиру. В этот раз было проще: вместе с хозяйкой он бывал в гостях в этой квартире, находившейся двумя этажами ниже. Его впустили. Пройдя на кухню, Рыльков схватил нож и топор, нанес несколько ударов 8-летней Наташе и ее старшему брату. Он изнасиловал девочку, забрал видеомагнитофон, другие вещи. Брат чудом уцелел и вызвал милицию. Когда прибывшие оперативники выбили дверь, Рыльков смотрел американский видеофильм из жизни ковбоев.
Наташа умерла через несколько дней…

***

На дворе — крепкий мороз и синие сумерки, а в тольяттинском изоляторе временного содержания — густой тюремный запах и не чувствуется движения времени. Около часа Рыльков отвечал односложно или молчал, уткнувшись в стол. Говорил больше Юрий Онищук, начальник отдела по убийствам тольяттинского УВД. Он напорист и, чтобы вытащить своего подследственного на разговор, налегает то на моральный аспект («облегчи душу»), то взрывается («попался бы ты мне тогда, когда мы увидели тех девочек»). Оператор впустую гонит видеокамеру, Рыльков уже выкурил полпачки принесенных ему сигарет. И вдруг его прорывает.

Как и все сексуальные извращенцы, Рыльков — типичный демагог. Он с возмущением расскажет о сестренках-малолетках, которых с пятилетнего возраста якобы пристрастил к лесбиянству и к половым отношениям их родной дядя.

— Я подловил их, показал им картинки с лесбиянками. «А-а, мы это видели!» — «Как видели?» — «Нам дядя показывал, мы так тоже делаем!» Короче, показали, как это делали. Я одурел. Они жили на девятом этаже. Сейчас уже три года прошло. Сейчас они постарше. Дай Бог, чтобы утихло.

— Сожительницу за что убил?

— Она дура была. Она выпадает из ряда серийного…

— Чувствуете ли вы раскаяние?

— То, что меня остановили, это, в общем-то, правильно… Последний год я жил одним днем. Не работал. Мои родители — обыкновенные люди, занимались челночным извозом. То, что случилось со мной, — для них было ударом.

— То, что произошло, — было это закономерным?

— Может, предначертание судьбы… Это не оправдывает ни в коей мере. Так вышло. Сам, честно говоря, уже бы не остановился. Серия пошла бы дальше. Сейчас я вот прокручиваю прошлое, удивляюсь, что мало совершил, как это ни кощунственно. Не то что не дали… Сам сдерживался. Но дальше было бы хуже.

— Это как наркотик?

— Можно сравнить с наркотиком. Дальше — все больше и больше хочется.

— Как оценили то, что было написано о Чикатило в газете? Ты понимал его, его поступки?

— В какой-то мере — да. Мимолетное сходство… Я не сразу подошел к черте.

— Как вы совершили первое преступление?

— Процесс был постепенный, случилось все не сразу не спонтанно. Видимо что-то созревало внутри. Это происходит, прежде всего, когда девальвируются моральные принципы, если они пропадают, если они обесцениваются, то происходит отклонение.

В то время я занимался квартирными кражами. Я уже систематически нарушал закон, чувствовал свою безнаказанность. Для меня уже было в порядке вещей ограбить чью-то квартиру, вынести ценности – причинить зло. А потом, видимо, отпустили внутренние тормоза, захватили сексуальные фантазии – все это и подтолкнуло к дальнейшим преступлениям.

В первый раз даже для меня это было неожиданно. Но тогда я не совершил изнасилования. Это было в 1991 году. Девочку я увидел во дворе недалеко от дома, она гуляла с собакой. Ей было около 9 лет (первый или второй класс). И как обычно при ограблениях я зашел за ней в квартиру, никого из взрослых не было, она была одна. Я только раздел эту девочку, прикасался к половым органам, но никаких действий направленных на изнасилование не совершал. Потом сам себя испугался и убежал оттуда

— Что было первично — вы шли на кражу, а изнасилование происходило случайно или наоборот?

— Первоначально я совершал кражи, но через некоторое время сексуальные действия с детьми стали навязчивой идеей. Я чувствовал свою безнаказанность, понимал, что они находятся полностью в моей власти и не смог уже сдерживаться. А потом я уже сознательно хотел в первую очередь совершить изнасилование, а кража была на втором плане. Была интересна острота всех этих ощущений
Я выслеживал ребенка в городе, возле школы или где-то еще, но по большей степени это происходило интуитивно без четкого плана. Я ничего не вычислял, не планировал, потому что были такие варианты, когда я угадывал, куда этот ребенок пойдет, где будет возможность вступить в разговор.

Бывало так, что я заранее не вычислял, а шел непосредственно за ребенком. Например, заходит в подъезд девочка, подходит к двери своей квартиры, достает ключи, начинает открывать, я подхожу и начинаю разговор, узнаю где родители. Вхожу в доверие и если узнаю, что в квартире никого нет и в ближайшее время не будет, то захожу за ней в квартиру.

Были случаи, когда я уже раздевал девочку, но еще не успевал совершить насилие, что-то меня подталкивало, я хватал кое-какие вещи, ценности и покидал квартиру. Однажды, спускаясь с пятого этажа на первый, при входе в подъезд я столкнулся с женщиной, которая вела за руку маленькую девочку, уже потом выяснилось что это мать жертвы с ее сестрой, которые возвращались домой. Каким образом я это почувствовал? — Непонятно.

Около тридцати эпизодов у меня было, девочки от пяти-шести лет до десяти. Любую из всех девочек я мог бы убить. Но в 95-м году я еще останавливал себя. Убьешь — поиски будут соответственные.

— Почему совершили первое убийство?

— Сыграло то обстоятельство, что эта девочка меня знала. В том дворе, где жила убитая мной девочка, жили и мои знакомые, у которых тоже была дочь. Наши дети иногда играли во дворе вместе, поэтому Полина меня знала.

— Вы понимали, что она вас знает и, тем не менее, пошли на изнасилование?

— Да.

— Получается, что вы заранее знали, что вы ее убьете?

— Да.

Онищук не выдерживает:

— Как ты мог? Поймал маленькую девчонку, душил ее, смотрел, как она умирает в мучениях. Как это объяснить?

— Все это не просто так — тюкнул сгоряча. Это идет по нарастающей. В том-то и все дело, что таких людей, как я, вовремя надо останавливать.

Хотя сам следователь говорит, как у нас работает милиция. Так себе, конечно… Если б я был более… Короче, соображалка не подвела, если б у меня «крышу» не сорвало на психозе, я б тогда ушел. Не стал бы тормозить, видик смотреть. Просто такое у меня было состояние, все по фигу! Я еще б сколько натворил! Ведь меня и задерживали на рынке, когда я в бегах был. Кино! Отпустили. Пока очухались, сколько времени прошло. Практически не было обо мне никакой информации…

— Что толкало на убийство?

— Что-то внутреннее… В двух словах я не могу четко объяснить.

— Почему вы выбирали жертв именно в возрасте от 6 до 10лет?

— Я это не могу объяснить.

— У вас ведь и дочь такого возраста. Вы любите ее?

— Дочь — это для меня в жизни самое святое. И это не просто слова.

— А как объект насилия вы могли ее воспринимать?

— Нет, как объект не мог.

— Это вполне объяснимая ассоциация.

— Любое правило для того и существует, чтобы иметь исключение… То, что было, что я сделал, вина на мне лежит, понесу наказание. Хотя не думаю, что все это до суда дойдет. Смысла я в этом не вижу. Дочку хотел бы увидеть, хоть фотографию принесли. Никакой информации. Самый любимый человек. Все бы отдал, чтоб полглазиком увидеть. Жалко родителей, в первую очередь страдаю из-за того, что они страдают. Мне-то уже все. Не знаю, что сделал бы для них. Но изменить уже ничего нельзя.

…Бывшая жена Рылькова, когда ее впервые вызвали на допрос и рассказали о кошмарных преступлениях ее бывшего мужа, побледнела и после долгой паузы произнесла: «Он — может…» Уже потом всплыли подробности семейной жизни. Нина стала первой жертвой садистских наклонностей Рылькова. Он любил защемлять, выкручивать соски ее грудей, хлестать по щекам, заламывать за спину руки. А однажды, в очередной раз напившись, попытался засунуть в вагину горлышко бутылки…

***

На счету Рылькова на момент ареста значилось три убийства и 37 изнасилований малолетних детей. 15 июля 1998 года за эти зверства тольяттинский маньяк был приговорен к смертной казни, которую заменили пожизненным заключением.

Отсидев после приговора год с небольшим, Рыльков вдруг решил сознаться еще в одном убийстве. Он дал показания о том, что 7 февраля 1996 года в лесу в районе тольяттинского Порт-Поселка зверски убил семилетнего Руслана Ткачева. И действительно, в тот момент за тольяттинской милицией вот уже без малого четыре года числилось такое нераскрытое преступление.

Трудно сказать, что подвигло бездушного маньяка на это признание. Во всяком случае, никто не верит в его объяснение, что в колонии он, мол, раскаялся и решил облегчить душу. Более вероятна другая версия: сотрудникам тольяттинского угрозыска необходимо было срочно «спихнуть» с себя «баранку», которая к тому времени «висела» на них уже более трех лет. И потому в данном случае вполне вероятна «сделка» между правоохранительными органами и преступником. Рылькову могли предложить: поскольку терять тебе уже нечего, признайся в этом убийстве, а тебе в ответ сделают некоторые послабления в «зековской» жизни.

Но как бы там ни было, в Тольятти поступила оперативная информация о признательных показаниях Рылькова. В связи с этим городской прокуратурой и уголовным розыском были произведены необходимые следственные действия, в ходе которых маньяка привезли из колонии в Тольятти, и с его участием на месте происшествия провели следственный эксперимент. В результате, как видно из материалов дела, следствие пришло к выводу: Рыльков себя не оговаривает. Действительно 4 года назад он совершил это жуткое преступление, за которое он, ныне уже осужденный к пожизненному заключению, еще раз должен сесть на скамью подсудимых.

Как следует из обвинительного заключения по делу, убийство Руслана Ткачева было самым первым и самым зверским преступлением, совершенным Рыльковым. По словам подсудимого, вечером 7 февраля 1996 года у магазина на ул. Голосова в Тольятти он увидел белокурого мальчика, назвавшегося Русланом. Поскольку Рыльков легко входил в доверие к детям, ему удалось уговорить мальчика покататься на машине. «Дядя Олег» для своего нового знакомого купил в магазине шоколад и лимонад, а для себя — бутылку вина. На улице поймали «тачку» — и поехали в последнее для Руслана путешествие.

Они доехали до Порт-Поселка и пошли через лес к Волге. Здесь и разыгралась кровавая трагедия. «Дядя Олег» вдруг начал раздевать мальчика. Ребенок стал сопротивляться, и это вызвало приступ безудержной ярости у маньяка. Рыльков выхватил нож — и начал бить им по полураздетому маленькому тельцу.

Впоследствии эксперты так и не смогли определить точное число ножевых ранений, которые взбешенный маньяк нанес Руслану. Известно лишь, что их было несколько десятков. Из-за них на голове, руках и груди жертвы практически не осталось ни одного живого места. И даже когда ребенок перестал подавать признаки жизни, зверь в человеческом облике продолжал измываться над бездыханным тельцем. У мертвого уже мальчика Рыльков отрезал уши, язык и половые органы, а потом вырезал глаза. Когда детский труп был найден, экспертам первое время не удавалось определить даже пол ребенка — настолько он был обезображен.

Во время следственного эксперимента опера не могли без содрогания слушать рассказ Рылькова, когда он спокойно, без малейших ноток жалости, рассказывал об этом убийстве. Его рассказ до мельчайших подробностей совпал с материалами дела, и потому у следствия после завершения эксперимента не осталось ни малейшего сомнения: да, это жуткое преступление совершил именно Рыльков…

Повторное «дело Рылькова» слушалось в Тольятти в начале мая 2000 года на заседании выездной коллегии Самарского областного суда под председательством судьи Александра Павлова. При рассмотрении этого дела суд был вынужден руководствоваться статьями «старого» Уголовного кодекса РСФСР, основные положения которого были приняты еще в 1960 году. Ведь убийство, инкриминируемое Олегу Рылькову, было совершено в 1996 году, тогда как «новый» УК РФ вступил в силу только с 1 января 1997 года…

В результате за свое жуткое злодеяние уже осужденный ранее к пожизненному заключению Олег Рыльков был приговорен еще к 15 годам лишения свободы. Большего суд сделать не мог: по «старому» кодексу за убийство давали как раз не более 15 лет лишения свободы, или же смертную казнь. Но Россия вот уже несколько лет поддерживает мораторий на смертную казнь, и поэтому маньяка Рылькова в ближайшие годы точно не расстреляют.

В настоящее время О. Рыльков находится в колонии для пожизненно осуждённых «Черный дельфин», охотно дает откровенные интервью заезжим корреспондентам, в которых рассуждает о мотивах своих поступков:

— Я возвращаюсь к воспоминаниям о своих преступлениях, для того чтобы разобраться в себе, покаяться, задаться вопросом, а почему это произошло? Как же так? Что со мной случилось? Такие же вопросы, как и вы, сам себе задаю. Сейчас вспоминаю себя прежнего, и самому не верится, неужели это был я…

Автор — Svan

Обсудить на форуме