|
Ангарск — город небольшой: 250 тысяч жителей. И не слишком благополучный: в окрестностях — несколько “зон”, а каждый пятый горожанин — бывший зэк. Местные жители многое повидали и ко многому притерпелись. Даже к ужасам, которые происходят в Ангарске в последние шесть лет. Город охвачен паникой, причем паника в данном случае — фактор не одномоментный, но длительный и парализующий...
Садистские убийства в сибирском городе начались в ноябре 94-го. Согласно официальной “Справке по уголовным делам, возбужденным по фактам убийств женщин в прокуратуре г. Ангарска”, лишь в декабре 1998 года была сформирована следственно-оперативная группа, состоящая из работников прокуратуры, УВД и РУБОПа. К этому времени на счету “ангарского маньяка” было 24 жертвы.
В июне 2000 года в городе создается новая следственно-оперативная группа. “Все уголовные дела (цитирую вышеупомянутую “Справку”) находятся в производстве следователя по особо важным делам прокуратуры г. Ангарска. Для оказания следователям методической и практической помощи в группу также включен прокурор-криминалист”.
За минувшие полтора года число жертв достигло 29. Их могло бы быть 30, но одной удалось выжить. К этому случаю — в каком-то смысле уникальному — я еще вернусь...
Убийца не найден по сей день.
Подробный рассказ о настроениях в Ангарске был бы оправдан. Но я не об этом. Все-таки главное — работа тех людей, кто по долгу своей профессии призван охранять нас и защищать.
Все та же цитируемая мной “Справка” перечисляет “мероприятия”, проведенные опергруппой для розыска преступника. Вот лишь некоторые из них:
“Проведена проверка лиц, с которыми жертвы находились в контакте незадолго до смерти;
проведена проверка владельцев автотранспорта как из числа связей жертв, так и не знакомых им лиц, автомашины которых совпадают с приметами предполагаемой автомашины преступника;
проведена проверка отказных материалов по заявлениям об изнасилованиях;
проведена проверка ранее судимых за изнасилования, совершение развратных действий, а также лиц, стоящих на учете в психдиспансерах, кожно-венерических диспансерах;
по факту убийства Б. изъят один след пальца с поверхности очков потерпевшей, пригодный для идентификации личности. Вероятность оставления следа знакомыми, родственниками и лицами, общавшимися с жертвой незадолго до ее гибели, полностью проверена и исключена;
периодически проводилось патрулирование скрытыми нарядами в наиболее распространенных местах исчезновения и обнаружения жертв, проверялись наркоточки г. Ангарска с последующей проверкой конкретных лиц на причастность к убийствам.
Однако несмотря на проведение указанных мероприятий ( я упомянул далеко не обо всех. — М.Д.), преступления этой категории остаются нераскрытыми”.
Может быть, шесть лет для обнаружения “серийного убийцы” — не так уж и много? В конце концов печально знаменитого Чикатило искали 12 лет...
* * *
Суд над Андреем Романовичем Чикатило начался 10 лет назад. Он обвинялся в 53 убийствах на сексуальной почве. 6 из них подсудимый на себя не “взял”, но и оставшихся хватило с лихвой. “Серийного убийцу” приговорили к расстрелу.
Во время судебного процесса я дважды был в Ростове-на-Дону. Маньяки были тогда в нашей реальности некой экзотикой, дело Чикатило особого внимания не привлекло: телевизионные и прочие журналисты были редкими гостями в зале суда.
Пользуясь расположением судьи Акубжанова, я сидел рядом с клеткой Чикатило. Наблюдал его день за днем, пытался уловить в нем признаки психического нездоровья. И, признаюсь, так и не уловил. Хотя подсудимый, — “работая”, конечно, не на меня, а на судей, — всячески мне подыгрывал: изображал сумасшедшего. Делал он это неуклюже, вызывая столь явное раздражение, что, даже если и были какие-то сомнения в его нормальности, они пропадали.
Несколько раз, когда судебная коллегия входила в зал и все вставали, Чикатило пел “Интернационал”. Пел близко к мелодии, по-русски. Потом переходил на украинский, выкрикивал лозунги: “Хай живе Радяньска Украина!”, “РУХ украинский хай живе!”. Дважды он проделывал весьма запоминающийся номер — начинал давать какие-то пояснения, потом ловко, одним движением, сбрасывал штаны и оставался ниже пояса в чем мать родила. При этом приговаривал: “У меня не стоить, дывитесь”.
Номер явно готовился заранее: исподнего на подсудимом не было, брюки заблаговременно расстегнуты и держались на каком-то крючке. Встав со своей скамьи, Чикатило лишь немного помогал себе скованными за спиной руками (наручники с него не снимали даже в клетке зала суда) — и штаны падали вниз. Охранники суетливо открывали клетку, поддергивали Чикатило брюки и, держа подсудимого за них и за вывернутые сзади и вверх руки, выносили его из зала.
Криминалисты до сих пор продолжают спорить о том, был ли Чикатило вменяем. Совершенные им убийства — поистине чудовищные. Его жертвы:
21 мальчик в возрасте от 8 до 16 лет;
14 девочек в возрасте от 9 до 17 лет;
18 девушек и молодых женщин.
...Люба Б., 17 лет: нанесено более 40 ножевых ранений. Ира Д., 15 лет: разрезан живот, вырезаны половые органы. Люба К., 19 лет: множественные ножевые ранения, вырезаны молочные железы и половые органы. Игорь Г., 8 лет: более 50 ножевых ранений, половые органы отрезаны...
Такое сложное и необычное дело, безусловно, заслуживало нескольких независимых и многосторонних экспертиз. В деле Чикатило их было всего лишь две. Обе признали подсудимого вменяемым. Первую экспертизу проводили специалисты института им. Сербского (адвокат Чикатило заметил: “Институт Сербского признал ненормальным известного правозащитника, генерала Григоренко, зато Чикатило, по мнению институтских “специалистов”, — вполне вменяем”). Вторая проводилась в Ростове, при этом психиатры общались с подсудимым не более трех часов. Один из ростовских экспертов даже не имел базового психиатрического образования, он работал акушером-педиатром.
Конечно же, родственникам жертв безразлично, вменяем ли серийный убийца. К тому же вопрос этот встает лишь тогда, когда преступник найден и задержан.
* * *
Весной прошлого года в Ангарске работал прокурор-криминалист, присланный Генпрокуратурой из Москвы. Его “Заключение” (на 20 страницах) — если исключить из него довольно нелепые попытки “психоанализа” — больше всего напоминает перечисление итоговых статистических данных. Но и статистика в этом случае представляет большой интерес, поскольку в Иркутской областной прокуратуре (именно она отвечает за расследование серии убийств) эти данные — а без них невозможны ни анализ серии преступлений, ни работа по ним — попросту отсутствовали.
Итак.
Подавляющее большинство жертв — молодые женщины в возрасте от 19 до 28 лет. Их 25. Правда, одной из них всего лишь 15 лет, но выглядит она на 18—19. Еще 4 жертвы — в возрасте 35—40 лет. Все женщины невысокого роста (155—170 см), склонные к полноте. И все они (за одним исключением) на момент убийства находились в сильной или средней степени опьянения.
Трупы жертв обнаружены около Ангарска в лесах, прилегающих к проселочным дорогам, проходящим неподалеку от основных трасс (Московский тракт, объездное шоссе Красноярск—Иркутск). Но и здесь есть исключение: одна из жертв найдена в самом Ангарске возле жилых домов. По мнению криминалиста, это свидетельствует о случайном в тот раз выборе убийцы.
На момент обнаружения 26 женщин были мертвы. 3 — еще живы, но ранены смертельно и вскоре умерли в больнице.
По мнению медэкспертов, в качестве орудий убийства использовались топор, нож, шило или отвертка, удавка. При этом способы убийства иногда были “комбинированными”: одна из жертв получила множественные удары по голове металлическим предметом, в голову же нанесено 8 колотых ран отверткой, есть резаные раны лица и шеи. У другой жертвы вырезано сердце. В 9 случаях смерть наступала от ударов топором, причем на удары убийца не скупился: в одном случае, пользуясь официальным языком “Заключения”, потерпевшей было нанесено “10 ран головы (топор)”, в другом — “11 ран головы (топор)”, в третьем — “17 ран головы (топор)”.
Женщины пропадали с улиц Ангарска ночью, возвращаясь домой из гостей или из баров, а также выйдя из дома, чтобы купить спиртное. Большинство убийств (18) совершены весной или летом. Многие из жертв отличались, мягко говоря, неприхотливым поведением, и все были нетрезвы. В том единственном случае, когда жертва оказалась трезвой, она не была изнасилована. Потерпевшую сначала задушили шарфом, ножевые удары нанесли уже мертвой.
Использование для убийств различных орудий указывает, по мнению эксперта, на то, что “предполагаемый преступник, скорее всего, относится к разряду неорганизованных, не планирующих свои преступления. В каждом конкретном случае орудием служит тот предмет, который именно в этот момент оказывается при нем. При этом острые или колюще-режущие предметы всегда носит с собой (нож, шило, отвертка, заточка). Топор использует только в тех случаях, когда совершает нападение с планированием поездок за город на своей машине. Жестокость совершения преступлений (до 29 ранений отверткой, до 21 удара топором) свидетельствует о мотивации на уничтожение потерпевших. Для преступника не значим внешний вид потерпевших, их возраст, ему надо, чтобы они отличались определенным типом поведения.
Рассматривая обстоятельства исчезновения, однотипность потерпевших по внешнему виду и поведенческим особенностям, а также способ совершения преступлений (причинения смерти), можно предположить, что все убийства совершены одним лицом”.
* * *
В описании серии убийств, совершенных “ангарским маньяком”, я многое опускаю: подробности тяжелы даже для профессионалов. Что же касается самого убийцы, то вот его “психологический портрет”, составленный московскими экспертами:
возраст — 35—40 лет (год рождения 1963—1968);
рост — выше среднего (180 см и выше);
живет в г. Ангарске;
может пользоваться как служебным транспортом, так и иметь личную машину;
живет либо один, либо с родителями. Не женат. Замкнут, испытывает затруднения в общении (поэтому ему легче вступать в контакт с нетрезвыми женщинами). Может быть описан как социально неполноценный;
до 16 лет вероятен учет у психиатра в связи с олигофренией, обучение во вспомогательной школе либо в общеобразовательной с дублированием классов;
имеет профессионально-техническое образование (слесарь, водитель);
работает слесарем, наладчиком, водителем. Может быть связан с обслуживанием железнодорожных путей, станций, ТЭЦ, а также с работой на кладбище (11 из 29 трупов обнаружены в районе, центром которого является городское кладбище. — М.Д.);
имеет пятидневную рабочую неделю, однако вероятны местные командировки, которые позволяют ему задерживаться или не выходить на работу в дни после совершения преступлений в будние дни (по средам, преступления в ночь со вторника на среду);
может иметь судимость в 1980—1985 годах за изнасилование или убийство (с колото-резаными ранениями).
Таким образом, кое-какие сведения о предполагаемом убийце есть. Однако, насколько мне известно, даже на его след выйти пока не удалось. Между тем в численном отношении “ангарский маньяк” уже “переплюнул” своего ростовского “коллегу”: у Чикатило за 12 лет его “деятельности” — 53 жертвы, на счету у нынешнего, пока не схваченного, за 6 лет — 29 жизней.
О Чикатило — правда, уже после его ареста в 1990-м — говорил весь мир. Потом были серийные убийцы в Рязани, Ленинградской области, Краснодаре, Томске, Новосибирске, Набережных Челнах...
А теперь вопрос: как вы думаете, почему об “ангарском маньяке” за пределами Иркутской области никто ничего не знает? Да и в самой области — только слухи?..
* * *
Последнее по времени громкое дело “серийного убийцы” в России — история с пропавшими в Барнауле абитуриентками. Когда она выплеснулась в СМИ, прокурор Алтайского края получил выговор, а его заместитель и вовсе вылетел с работы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Иркутская областная прокуратура держит круговую оборону.
Между тем у тамошних прокуроров был шанс найти достойный выход из сложившейся ситуации. Не исключено даже, что убийцу бы уже задержали, и прокуратура области могла бы с гордостью докладывать об успехах.
Шанс остался невостребованным. Вот как это произошло.
“Восточно-Сибирскому транспортному прокурору.
В городе Ангарске на протяжении ряда лет совершаются тяжкие преступления — убийства лиц женского пола на сексуальной почве. Это дает основания полагать, что преступления совершаются одним лицом (маньяком). Расследование указанных преступлений вызывает особую сложность.
Принимая во внимание, что работник Вашей прокуратуры старший советник юстиции Китаев Н.Н. имеет большой опыт в расследовании данной категории дел и в настоящее время занимается научными разработками в этой области, прошу Вас разрешить Китаеву Н.Н. оказывать консультативно-методическую помощь в расследовании вышеназванных серийных убийств.
Прокурор Иркутской области А.Н.Мерзляков”.
Мне уже доводилось писать об иркутском прокуроре Николае Китаеве. Ему 51 год. Коренной сибиряк, умный, талантливый человек, он проработал в прокуратуре 30 лет. У него два высших образования — юридический и психологический факультеты Иркутского университета. Кандидат юридических наук, его диссертация посвящена нетрадиционным приемам разоблачения убийц. Научные труды Китаева на эту тему переведены во многих странах мира.
Коллеги называли его “следователем от Бога”. К сожалению, приходится употреблять прошедшее время: в минувшем году, в связи с ликвидацией транспортной прокуратуры, Китаева уволили. Достойного места в правоохранительных органах для него не нашлось. Правда, ему предлагали должность — “делопроизводителя-машинистки”. Он отказался.
Но к тому времени, когда прокурору области потребовался уникальный опыт Китаева, он еще работал в прокуратуре. Китаев исследовал 15 оперативно-поисковых дел, “касающихся нераскрытых убийств женщин в районе г. Ангарска”.
Прежде всего, Николай Китаев полагает, что 29 жертвами список не исчерпывается. Как минимум его нужно было бы дополнить еще десятью убийствами. Однако местное правоохранительное начальство, напуганное “оргвыводами” после скандала в Алтайском крае, предпочло не продлевать, “заморозить” этот скорбный список.
С другой стороны, Китаев считает (и не без оснований), что часть 29 убийств — обычные “висяки”: их просто “спихнули” на не обнаруженного и потому таинственного “ангарского маньяка”.
Выводы Николая Китаева свидетельствуют о полном непрофессионализме работников областной прокуратуры, УВД и РУБОПа. Они, эти выводы, присутствуют в заключении Китаева по каждому из исследованных им дел. Вот лишь несколько примеров.
“Оперативно-поисковое дело №11353 по факту обнаружения трупа Ларисы Б. Ссадины на бедрах, характерные для изнасилования, смерть от колото-резаного ранения сердца, 2 колото-резаных раны шеи, сперма во рту и во влагалище. Оперативно-розыскные мероприятия фактически не ведутся, нет даже фото потерпевшей”.
“ОПД №60927 по факту обнаружения трупа Р-вой. Смерть от множественных рубленых ранений головы с повреждением головного мозга. Рубленые раны кистей рук — признак самообороны. Заключений экспертов-биологов нет, ОПД состоит из копий документов уголовного дела и нескольких формальных рапортов по ориентированию “подсобного аппарата”. Практически розыск не ведется”.
“ОПД №41130 по факту обнаружения трупа К-ой. Смерть от не менее чем 8 ударов топора — как лезвием, так и обухом. Кроме оперативных установок на свидетелей — в деле нет больше документов, отражающих оперативно-розыскную деятельность”.
Ну, и так далее.
Стало быть, все те “мероприятия”, которые я перечислил в начале статьи, — всего лишь фикция?..
Одно из исследованных Китаевым ОПД и вовсе поражает воображение. В сакраментальное число “29” оно не входит: жертва смогла выжить.
* * *
28 января 1998 года в снегу у поселка Байкальска найдена обнаженная Светлана М. На то время несовершеннолетняя, она была без сознания из-за тяжелых травм головы.
В возбуждении уголовного дела ей отказали — как замечает Китаев, “по надуманным основаниям”. И лишь спустя почти полгода, в июне, после многочисленных жалоб матери Светланы, дело все-таки возбудили. Тогда же, в июне, впервые были зафиксированы показания потерпевшей.
Накануне, 27 января, она возвращалась домой поздним вечером. Около нее остановилась милицейская автомашина, водитель в милицейской форме предложил подвезти ее домой. Она согласилась. Водитель завез ее в лес, приказал раздеться, бил ее головой о дерево, от чего Светлана потеряла сознание. Пришла в себя уже в больнице.
После допроса в качестве потерпевшей она опознала милиционера-водителя УВД г. Ангарска, старшего сержанта С. На следующий день из трех предъявленных ей автомобилей “УАЗ-469” Светлана уверенно указала на служебную машину сержанта: она запомнила несколько характерных деталей салона.
Вновь цитирую “Справку” старшего советника юстиции Китаева:
“Уголовное дело не содержит судебно-медицинской экспертизы потерпевшей. Старший сержант С. в свое оправдание мог сказать лишь, что он, очевидно, похож на того преступника. Проверка его алиби формальна и ограничилась допросом сожительницы. С. пьянствовал и развратничал, заражал жену сифилисом, от которого лечились оба, их брак был расторгнут”.
Ни я, ни тем более Китаев не утверждаем, будто старший сержант С. и есть тот самый “ангарский маньяк”. Мы лишь констатируем: уголовное дело №69207 по факту причинения тяжких телесных повреждений Светлане М., сопряженных с сексуальным посягательством, развития не получило.
* * *
Общий вывод, к которому пришел Китаев, и вовсе неутешителен:
“В основном возможности следствия исчерпаны, а оперативная работа по раскрытию либо не ведется, либо ее выполнение бессистемно и формально.
Состояние контроля за оперативно-розыскной деятельностью свидетельствует о почти полном его отсутствии, попустительстве представителям органов, осуществляющих ОРД, что на протяжении длительного времени влечет неисполнение оперативными сотрудниками своих непосредственных обязанностей. Руководители ОВД и УВД г. Ангарска, руководители УВД Иркутской области, курирующие ОРД, самоустранились от надлежащего ведомственного контроля, в результате чего десятки умышленных убийств остались нераскрытыми, а оперативные возможности изобличения преступника во многом утрачены из-за фактора времени”.
Подготовленную “Справку” со всеми подробностями и выводами Николай Китаев зачитал прокурору Иркутской области Мерзлякову в его служебном кабинете. При этом присутствовали сотрудники ОВД, УВД и РУБОПа, занимавшиеся делом “ангарского маньяка”. В заключение Китаев предложил: если ему будут даны соответствующие полномочия, он задержит убийцу в течение 6 месяцев.
По свидетельству очевидцев, после “доклада” Китаева в кабинете воцарилось гробовое молчание. Спустя некоторое время прокурор Иркутской области Мерзляков сказал: “Все, о чем здесь говорилось, не должно выйти за пределы этого кабинета. В противном случае Москва нас всех повыгоняет”.
Замечу от себя: может, оно бы и к лучшему?
Но нет — никого Москва не повыгоняла. Кроме одного человека. Догадались? Правильно: Китаева. Вот его новое “удостоверение личности”, отражающее и нынешний социальный статус, и надежды на будущее: см. рисунок.
* * *
Остается только один вопрос: дождемся ли мы суда над “ангарским маньяком”?
Вопрос, конечно, риторический.
|
